Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

Я видел её каждый день. Она стояла подпирая стену и, прикрыв половину лица, следила за каждым моим движением, куда бы я ни шёл. Когда я менял дислокацию, она тоже перемещалась к соседней стене и продолжала за мной наблюдать. Если кто-то из девушек на съёмочной площадке разговаривал со мной, она сверлила их взглядом, полным ненависти. Так продолжалось довольно долго, мне стало её жалко, и я попросил одного из сотрудников пригласить её на обед. Я привык есть в большой компании, тогда я сидел внутри ресторанной кабинки, а сотрудника попросил сесть с девушкой снаружи. Иногда, увидев меня, она здоровалась на японском — говорила «охайо», пожимала мне руку и одновременно быстрым ловким движением вкладывала мне в руку записку. Поначалу содержание записок было самое обычное, всякие там пожелания счастья, но со временем стало меняться. К примеру, она могла написать: «Я понимаю, что тебе неудобно проявлять ко мне чувства при посторонних, ничего страшного, ведь достаточно уже твоих взглядов, чтобы я почувствовала, что в душе мы с тобой желаем одного и того же». Ради меня она занялась изучением китайского языка, и хотя фразы иногда строила не совсем складно, но смысл написанного вполне можно было понять. Сначала она подписывалась как Yumiko, а потом стала подписываться по-китайски как «госпожа Чэнь»[84]. На съёмочной площадке она тоже всем говорила: «Я госпожа Чэнь».

Она приехала в Гонконг по обычной туристической визе, и в конце концов настало время уезжать. Сперва она съездила в Макао, а из Макао вернулась в Гонконг, и после этого про визу даже не вспоминала. Когда работники миграционной службы попросили её покинуть территорию Гонконга, она сказала им, что она моя жена. Они очень удивились: «Как? Жена Джеки Чана?». Хотя они не очень-то в это поверили, но всё же визу продлили. После этого она так делала каждый раз. В конце концов представители миграционной службы позвонили в мой офис, и мои сотрудники сказали, что это неправда. Потом у неё постепенно стали заканчиваться деньги, из хорошей гостиницы она переехала в среднюю, а после — и вовсе в убогую. Я начал понимать, что так больше продолжаться не может, своей жалостью я лишаю её возможности вести нормальную человеческую жизнь.

А как-то раз она меня очень сильно напугала. Мы закончили съёмки и фильм находился на стадии пост-продакшн, она больше не могла видеться со мной на съёмочной площадке и потому разведала, где я живу. Однажды вечером мы все пошли на студию смотреть смонтированный материал, и домой я вернулся только в 4 часа утра. Выйдя из машины, мы с коллегами торопливым шагом направились к моей квартире. Девушка пряталась в коридоре, прижавшись к стене, и когда я появился, она вышла из тени и сказала: «Привет»… Как же мы все перепугались, это был ужас. Так происходило несколько раз, и мои коллеги начали её побаиваться, она же настаивала на том, чтобы её называли «госпожа Чэнь», это уже больше походило на маниакальный психоз. Один из моих коллег пожаловался в миграционную службу, чтобы её отправили на родину. Я до сих пор из-за всего этого переживаю, но тогда у меня не было другого выхода, я боялся, что, если так пойдёт и дальше, она попадёт в какую-нибудь неприятную историю.

Раньше я ежегодно устраивал рождественские вечеринки для своих поклонников, в них принимало участие от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. На самой крупной вечеринке как-то собралось 4000 участников. Поклонники из разных стран приезжали в Гонконг, я отправлял за ними в аэропорт несколько автобусов, на которых было написано «Международная встреча поклонников Джеки Чана». А Гонконг ведь город небольшой, так что новость о встрече разлеталась очень быстро, гостиницы были переполнены. Если мероприятие попадало на период съёмок, я приглашал участников встречи посетить съёмочную площадку, куда они и приезжали на тех же автобусах. Они приезжали партиями по два автобуса, если бы все десять с лишним автобусов приехали разом, съёмочная площадка просто не смогла бы всех вместить.

Каждый раз на вечеринке присутствовали все 16 каскадёров из моей команды, они стояли рядом со мной и выполняли роль телохранителей и ассистентов. Я пожимал руки, а они должны были фотографировать и вручать подарки. Поклонники выстраивались в очередь. Прежде, чем подойти ко мне, каждый должен был настроить свой фотоаппарат. Когда подходила очередь, фотоаппарат передавали кому-то из ассистентов, я пожимал руку, а ассистент фотографировал и вручал сувенир. В мероприятиях, где принимает участие столько людей, всегда всё делается быстро и на автомате: подошёл, пожал руку, сфотографировался, отошёл, забрал подарок — следующий. Мои каскадёры очень слаженно работали и здорово мне помогали. На самых первых встречах я ещё и раздавал автографы, и в итоге на всё про всё у нас уходил целый день, в конце концов я перестал давать автографы.