Джекпот для лоха

Каждый день в Тиходонске регистрируется три или четыре пожара. Летом, когда сушь, — больше, осенью и зимой — меньше. Как правило, это локальные возгорания, которые быстро ликвидируются и не влекут большого ущерба. Поэтому, когда дождливой ночью в СВПЧ-4[4] поступил звонок из Кулибинки: «Горит дом!», пожарные удивились — событие было нехарактерным. Но когда имеешь дело со стихией, трудно ожидать какой-либо упорядоченности.

По пустым дорогам две красные машины пожаротушения, под синими проблесковыми маячками, долетели до станицы за двадцать минут. Но изготовившимся к борьбе с огнем расчетам делать было уже нечего: от небольшого деревянного дома остались только дымящиеся головешки с пробегающими тут и там искрами, которые успешно гасил мелкий осенний дождик.

Старший расчета обошел пепелище, поддел ногой в тяжелом ботинке открытую канистру, из которой остро пахло бензином.

— Поджог!

— Ничего, смотри, какую сзади домину строят! — сказал кто-то из бойцов. — Может, хозяин сам и запалил, чтобы страховку получить!

Старший расчета усмехнулся.

— Дурак ты, Ваня! Тогда бы канистру на виду не оставили. И какую страховку за такой курятник получишь?

* * *

— Это же, считай, мое родовое гнездо! Отец все обустраивал, деревья сажал, лавочки ставил! — Вайс чуть не плакал.

— Ладно тебе по старой избушке слезы лить! — махнул рукой Фёдоров. — Вот я, если бы не отбился, сейчас бы лежал в больнице…

— Или в морге! — подлил масла в огонь Вайс.

— Не. Убивать они не хотели, хотели ливер отбить. Пугают, короче! — коммерческий директор угрожающе оскалился.

— А что бы нам не включить «ответку» и придавить их чуток?

Генеральный, прищурившись, посмотрел на Фёдорова и с сарказмом спросил:

— «Консорциум»? В Москве?

— Зачем же вы так, Юрий Сергеевич, я же не идиот, — уткнувшись взглядом в полированную столешницу, медленно, сдерживая напряжение в голосе, сказал Фёдоров. — До Москвы мы не дотянемся. А до их представителей — вполне! Они прекрасно устроились, гуляют в «Адмиральском причале», а их сраная «Артемида» вообще арендует у нас помещение! Кстати, бывший партком!

— Что за «Артемида» и с какого бодуна нас должна интересовать какая-то мелкочленная фирма? — раздражённо спросил Малышев.

— Да с такого, что они активно скупают наши акции. Под самым нашим носом! Кто с ними договор аренды подписывал?

— Так откуда я знал… — генеральный так хватил по столу тяжёлым кулаком, что рамка с фотографией его супруги с внуками завалилась на спину, будто в обморок упала. — Гнать их к такой матери…

— А основания? Договор на год заключили, — недовольно сказал Фёдоров.

— Ты-то куда смотрел?

Фёдоров обычно спокойно относился к наполеоновским замашкам Малышева, но сегодня тот явно перешёл грань. И не очень глубоко запрятанный Уркаган выглянул наружу.

— Ты, Юра, базар фильтруй! Сам накосячил, на меня стрелки не переводи! — он тяжело, исподлобья, глянул на генерального. — Не я у нас вроде безопасностью ведаю. А больше всех знаю! И вас… просвещаю! А твой родственничек чем занимается?

На такой прямой наезд в другой ситуации Малышев отреагировал бы бурно, но сейчас он и сам понимал, что Фёдоров прав.

Это был давний конфликтный вопрос: начальником службы безопасности «Сельхозмаша» в своё время генеральный назначил свата — Просвиркина, бывшего кабинетного мента, звёзд ни с неба, ни на погоны не нахватавшего, да и на новой работе ничем себя не проявившего. Составил график дежурств и довольно строго следил за исполнением, прикупил новую чёрную форму с яркими жёлтыми надписями «Секьюрити»… Ну, без большого, правда, успеха, пытался насадить трезвость на рабочих местах… Вот, пожалуй, и всё.

А Фёдоров уже тогда настаивал: на этом месте должен быть крученый-перекрученый боец, который и с ментами поладит, и с бандитами общий язык найдет. Но раньше и Просвиркин справлялся…

— Ладно, Егорыч, проехали, с этим охламоном я разберусь, — сбрасывая обороты, примирительно сказал генеральный, ставя фотографию на место. — Давай по делу. Что делать с ними будем?

— Тут и думать нечего, — процедил Уркаган. — Кровью умоются, суки!

Малышев всплеснул руками.

— Может, не надо так резко?

Фёдоров-Уркаган глянул так, что генеральный поперхнулся.

— На зоне если тебя козлом назвали, а ты смолчал, значит, и стал козлом! И покатился вниз, до самого петушатника! Ответка должна быть сильней наезда, только тогда они почувствуют до самых костей и поймут… Кстати, ты у них следующий на очереди. Нас попугали, не вышло — надо главного валить!

Малышев закашлялся и долго не возвращался к разговору, явно выигрывая время.

— А почему мы акции не скупаем? — наконец, спросил он.

— Это ты, в натуре, сильный вопрос задаёшь, — недобро осклабился Фёдоров.

— Мастеров вызовем, руководителей участков, поставим задачу, — вмешался Вайс. — Можно самим в цеха пойти, с рабочими поговорить…

— Точно, вот это правильно, — оживился Малышев, и они стали обсуждать, как лучше организовать этот процесс. Оба испытывали удовлетворение от того, что «съехали» с темы крови. Пусть этим Фёдоров занимается, недаром он Уркаганом зовется…