Джекпот для лоха

— Так Иван Сергеевич третий год за границей, — удивленно ответила она. — В Африке.

— А кто здесь живет? — продолжал выпытывать Говоров. Его трясло, как в лихорадке.

— Никто не живет, — спокойно ответила женщина.

Неужели они все заодно? И бармен, и механик, и соседка?

— Как же не живет? Такой лысоватый, в круглых очках. С женой и ребенком, маленькая девочка, Наташенька…

— Ни жены, ни девочки тут нет. А лысого, в очках, видела как-то, — кивнула женщина. — Раз или два. Сказал, что Ивана Сергеевича друг, за квартирой присматривает.

— Спа… Спасибо, — выдавил из себя Говоров и на ватных ногах стал спускаться по лестнице.

* * *

Кабинет губернатора Тиходонского края Косачева был огромен — не меньше, чем у него же в бытность вторым секретарем обкома партии. Чтобы в годы социально-экономических и политических пертурбаций сохранить должностной уровень, все привилегии и огромный кабинет, потребовалась самая малость — переприсягнуть в августе девяносто первого ломающему партийную вертикаль власти президенту России. Первый секретарь обкома Яшков оказался менее гибким, а потому получил инфаркт и быстро скончался, не попользовавшись демократическими достижениями нового времени. А Косачев быстро оценил преимущества демократии: у него появился особняк в Сочи, три дополнительные квартиры, новенький «Мерседес», дача… Вал материальных ценностей сыпался, как в былые времена выговоры, им не было конца, а открывающиеся перспективы кружили голову и немного пугали. И вдруг свершились события, которые поставили все это под угрозу, как будто пьяный тракторист выехал на трассу, по которой со скоростью сто пятьдесят километров в час летел он на своем замечательном «Мерседесе» цвета мокрый асфальт. И вот шикарный лимузин превратился в груду обломков, а сам он, немощный и искалеченный, лежит в кювете. Ну, что делать с этим трактористом?

— Так это все из-за «Сельхозмаша»? — страшным голосом спросил губернатор. Лицо у него было багровым, губы дрожали, создавалось впечатление, что вот-вот и его разобьет инфаркт, как бедолагу Яшкова.

— Точно так! — почтительно подтвердил и.о. начальника УВД Зебров. Он казался очень старательным. Как, впрочем, все полковники, которые хотят стать генералами.

— Да, на это очень похоже, — подтвердил и руководитель московской следственной бригады Сероштан. А уж он не зависел от губернатора и говорил то, что есть на самом деле.

— Значит, это засранцы из «Консорциума» сводят счеты с засранцами из «Сельхозмаша»? — полувопросительно, полуутвердительно прохрипел он.

Присутствующие даже удивились, как близко к сердцу принимает губернатор служебные дела. Потому что никто не знал, что утром грянул звонок из поднебесья, и Косачеву объяснили, что столь громкие криминальные разборки поставили вопрос об укреплении руководства краем и он может в любой момент превратиться из номенклатурного чиновника высшей категории «А» в простого российского гражданина, судьба которого, конечно, не столь незавидна, как у любого другого россиянина, но не идет ни в какое сравнение с судьбой всесильного губернатора, стоящего над прокурором и над законом и не задумывающегося о каких-либо прегрешениях, которые вдруг могут оказаться должностными преступлениями.

— Да, это их разборки! — кивнул Зебров. И предусмотрительно добавил: — Хотя прямых доказательств у нас и нет.

Косачев ударил кулаком по столу.

— На хрен мне доказательства! Расследуйте эту историю до конца, а этих… Этих… — Ненависть так душила губернатора, что он не мог произнести ненавистные фамилии. Только с третьего раза ему это удалось. — …Храмцова и Малышева взять под увеличительное стекло! Если хоть что-то на них найдете — в тюрьму! И плевать на всех их защитников! Если дадут повод — все! — Косачев перевел дух. — Я сам им все скажу. Ко мне обоих, немедленно! А вы идите работать!

* * *

Ближе к вечеру, примерно в одно и то же время, в штабах конкурирующих сторон состоялось экстренное совещание. Повестка дня была одна и та же, обсуждалось одно и то же, причем практически одинаковыми словами.

— Шутки в сторону! — Малышев пил воду стакан за стаканом, руки у него дрожали. — Он так орал, так ногами топал! Никогда не видел подобного…

— На этот раз нам Москва не поможет, — вытаращив глаза, рассказывал Храмцов. — Этот новый мент денег не взял, просто послал на три буквы, а губернатор вообще нападал, как на врага! Он меня разорвать был готов! Как будто мы лично ему на хвост наступили!

— Еще один выстрел… — сказал Малышев.

— Еще один поджог… — сказал Храмцов.

— Еще один взрыв… — сказал Малышев.

— Еще один обстрел… — сказал Храмцов.

— И нам конец! — сказали Малышев и Храмцов.

— Дана команда — найти любой способ, любой повод… Отберут все и посадят на пятнадцать лет!

— Создана комиссия по акционированию…

— Мы должны зарегистрировать свои акции…

— Мы должны зарегистрировать свои акции…

— И честно бороться за завод…

— По всем правилам скупать, на добровольной основе…

— Все наши действия должны быть прозрачными. Комиссия будет следить…

— Так что давайте окучивать главных акционеров…