Джекпот для миллиардера. Создана для тебя (СИ)

— Твою мать! — Только и успела выдохнуть я, чувствуя волны гнева, накатывающие на меня. — Где он? — Чуть слышно прошелестела я ей на ухо.

— Он в кабинете! — Сашкин голос прозвучал как гром среди ясного неба. — Мариночка, сходите, попейте кофе. — Тоном, не терпящим возражений, громко сказал он.

Маринка пожала плечами, разведя руки в стороны, и, схватив клач, попятилась к дверям.

— Мариш, нет! — Одними губами прошептала я.

— Маа-рии-наа! — Тут же раздалось из кабинета.

— Уже исчезаю, Александр Игоревич! — Пискнула она, разворачиваясь, вылетая из приёмной и громко хлопая дверью.

— Да что б тебя! — Буркнула я, сдувая чёлку и подходя к дверям.

Он сидел в кресле, развернувшись к окну. В моём кресле супер-пупер босса! Вся его поза говорила о том, что мне сейчас влетит по первое число, а может даже по второе, и влетит так себе, не хило!

— Саааш… — Потянула я самым медовым голосом из своего арсенала. — Сааашенька, ну не будь буукой!

— Кать, какого хера? Вот скажи мне, какого? — Он разворачивается в кресле и буквально испепеляет меня взглядом. — Я занимаюсь серьезными делами, всё бросаю и мчусь сюда, чтобы лицезреть, как моя благоверная на своей металлической метле несется по дорогам, ни о ком, кроме себя, не думая! Ты знаешь, сколько раз ты превышала скорость? Мне тебя что, приковать к себе наручниками?

— Саш, не драматизируй. — Улыбаюсь я, обходя стол. — Ну ничего же не случилось.

— Да ты что? — Он поднимает бровь. — То есть ты предлагаешь мне начать драматизировать тогда, когда что-то уже случится? Я чуть тебя не потерял, а ты такое вытворяешь! Ещё такой финт ушами, и я сожгу твой Харри к чертям раз и навсегда! Ты меня поняла?

Ярость подняла голову. Я прищурила глаза и скрестила на груди руки.

— Савицкий, — прошипела я, подходя к нему вплотную, буквально вклиниваясь между ним и столом. — Я жила без тебя полгода и, как видишь, жива-здорова! Если ты мой муж, это ещё не значит, что ты имеешь право мне указывать, что я могу и, уж тем более, чего не могу делать!

— А вот здесь, дорогая, ты глубоко заблуждаешься! — Цедит он, медленно вставая, впечатывая меня в столешницу, нависая надо мной, как ангел мщения.

Сердце пропускает удар, во рту всё пересыхает от его близости, пальцы начинают дрожать, язык прилипает к нёбу. Я судорожно сглатываю, пытаясь отвести взгляд. Он коленом разводит мои ноги, упирается в стол с двух сторон, блокируя любую возможность побега.

— Саш… — Голос срывается до хрипа. — Саша…

Я откидываюсь назад, заглядывая в его глаза, которые ещё полыхают яростью, но за ней уже видны всполохи желания, дикого, безумного.

— Катька, Катя…

Он наклоняется, и его губы обрушиваются на мои, подобно снежной лавине, сминая их, терзая, покусывая. Язык врывается в мой рот, сплетаясь с моим, лаская его, высекая искры во всем теле.

Я обхватываю его руками за шею и тяну на себя, ложась на стол, выгибаясь ему навстречу.

Он резко отстраняется, дергает меня на себя и разворачивает спиной, прижимая к себе, зарываясь лицом в мои волосы. Губами касается виска, языком обводит ушную раковину и кусает мочку, слегка посасывая её. Моё тело начинает плавиться, как воск рядом с раскалённой печкой.

— Катя, Катенька. — Его голос становится рваным, на выдохе. — Я больше не могу, слышишь? Я не могу больше без тебя. Прости меня, родная, но я не могу.

Его руки опускаются на ширинку моих штанов и расстёгивают её, стаскивая их с меня резкими, нервными движениями. Рука скользит вниз, грубо сминая, подчиняя себе. Его пальцы врываются в меня, доставляя и боль, и наслаждение, скользят, заставляя тело сочиться влагой, подготавливая себя для его вторжения. Тело вибрирует, дыхание становится резким, громким. Я вскрикиваю, когда его пальцы сдавливают маленькую горошинку у самого входа. Его рука давит на спину, вниз, распластывая меня по столу. Коленом он ещё шире разводит мои бёдра, полностью открывая меня.

Желание огненной лавой несётся по венам и артериям, завязываясь в тугой узел, жаркий и пульсирующий. Я до боли закусываю губу.

— Прости, котёнок, — хрипит он, скручивая, сдавливая клитор. — Не могу больше.

Мышцы лона начинают бешено сокращаться, и я срываюсь в бездну экстаза, разлетаясь на молекулы. В ту же секунду он резким движением входит в меня, наполняя до самого конца, усиливая ощущения, в которых я тону. Не успевая вынырнуть из одного апогея, я тут же погружаюсь в водоворот следующего, сходя с ума от наслаждения.

Дыхание выравнивается, его рука гладит мою шею, чуть касаясь кожи пальцами. Я тихо постанываю, растворяясь в его прикосновениях. Он всё ещё во мне и снова набирает силу, растёт, пульсирует. Я приподнимаюсь, облокачиваюсь на локти и сжимаю мышцы лона. Он вздрагивает и стонет. Наклоняется ко мне, шепчет, задыхаясь в ухо:

— Я сходил без тебя с ума, котёнок. Я хочу тебя безумно, безостановочно.