Джекпот! Владычица? (СИ)

— Готовы? — позвал вампир и, дождавшись дружного «да!», перенес на поле.

Глаза тут же отыскали золотого дракона, что грозно застыл в извечной позе победителя, придавив синего лапой к земле.

— Второй поединок на право сильнейшего состоится на закате, — оповестил кто-то.

Сардж согласно кивнул, отпуская синего дракона и принимая человеческую ипостась.

— Осторожнее! — крикнула я за секунду до того, как окровавленный коготь прошелся по спине дракона, разрывая ее надвое.

Сорвавшись рванула к нему, в непонятном порыве разрушив возведенную Реем на нашей с ним связи заглушающую стену.

— Нет-нет-нет, — упала рядом с ним на колени и, чувствуя, как от заполонившей сердуе боли душу переполняет ярость. Прорывается наружу ураганным порывом, готовым растерзать все и всех, посмевших обидеть моего любимого.

Дракон утомленно закрывает глаза, и я взлетаю ему на спину, вожу руками, соединяя края огромной раны, ругаюсь на запаздывающую регенерацию. Вижу, как постепенно стягиваются края, начиная заживление. По ниточки связи бьет одиночеством и обреченностью, вынуждая меня взвыть от тоски, похлеще одинокого волка.

— Обратись, прошу тебя, обратись. Мне будет легче помочь, — прошу я, понимая, что Сардж во власти каких-то одному ему ведомых инстинктов.

Чей-то липкий взгляд скользит по плечам, вынуждая обернуться, но еще до этого дергаю ниточки мужей, требуя посмотреть на меня. Но это лишнее они и так смотрят. Легкий поворот головы и пока я смотрю в глаза одному из наших врагов, его окружают. Миг и он в руках вампира.

Дракон подо мной дергается, взлетая ввысь. Лишь крепче вцепляюсь в костяные наросты руками, силясь удержаться.

«Сардж! Не знаю, что ты там удумал, но если ты меня уронишь, мало тебе не покажется!» — мысленно пытаюсь, я достучаться до дракона.

Мы летим, все выше и выше и меня уже трясет от холода, когда дракон оборачивается и начинает камнем падать вниз.

«А ничего, что я на тебе?» — ору что силы и со злостью дергаю я его за торчащий гребень.

Безысходность сменяется недоумением, неверием, скорбью…

«Да, что у тебя за траур, Сардж?» — снова кричу, срывая голос.

«Алина?» — рычит дракон, и я распознаю в этом рыке облегчение, изумление и радость. Это ликующее рычание бьет по натянутым, вымотанным за день нервам и обрывается в душе, осколками внезапного безудержного то ли смеха, то ли слез.

Я уже не вижу и не слышу ничего. Меня колотит от пережитых за это короткое утро эмоций, когда чьи-то теплые руки подхватывают меня еще в воздухе и на землю уже опускается мужчина со мной на руках. Вот тебе и радость в виде пяти мужей, пока за всех испереживаешься, не то, что поседеешь, в дурку угодишь. Потому что сейчас я как раз туда и подхожу, учитывая, что никак не могу взять себя в руки и унять приступ истерии.

Глава 41

Алина Маинкур Блэйк Шазард Карего Кехдайн

Трясло меня долго. Даже когда мы все очутились в доме Рея, я все еще иногда обиженно всхлипывала. Нет, я не ревела навзрыд — разучилась этому еще в детстве, да и смех давно уже стих, но непрошеные слезы из глаз текли в два ручья. И никакие уговоры мужчин были не в силах остановить этот поток. В итоге помучавшись со мной немного и так и не добившись эффекта, дракон растерянно передал меня в руки Рону.

В объятиях ирлинга утихшие было всхлипы, получили новый импульс. Громко шморгнула носом, с усилием удерживая рвущиеся обвинения за свой расхлябанный вид. У растерявшегося от моего выплеска неконтролируемых эмоций Рона меня забирает Леон.

Блондин устраивается со мной на диване в гостиной, нежно прижимает к себе, успокаивающе поглаживает по голове, и шепчет что-то ласковое, и делает это так естественно, будто успокаивать истеричных девиц для него привычное занятие. В какой-то момент перед внутренним взором встает неприличная картинка с участием моего блондина и той девицы со скалы. Волной накрывает ревность, смотрю на Леона с немым укором и новым потоком слез. Нет, я прекрасно знаю, что ревновать к прошлому нелогично и глупо, но где я, а где логичность?

На руках вампира истерика становиться только сильнее. Я в таком состоянии сейчас, что совершенно не готова ко всей той гамме ощущений, что у меня вызывают его прикосновения. Вспоминаю все утренние обиды на него. Ощущаю его раздражение от собственного бессилия и от этого мне становиться немного страшно.

Притихла лишь в пятых по счету объятиях. То ли от осознания, что все живы, здоровы, то ли потому, что кого-то я с момента своего пробуждения еще не видела, и достать меня он еще не успел, зато хорошо успокаивал, сказывалась опытность старшего брата младшей сестры. Всхлипы прекратились, поток слез иссяк, и мужчины почти синхронно судорожно выдохнули. Хмыкнула, удивляясь этой их слаженности.