Джекс (ЛП)

— Но для чего сенату и дальше не впускать этих людей? — хочу я знать. — Или держать запертыми нас? — Это с какой стороны посмотреть.

— Небольшое население можно держать в страхе, а многие сотни тысяч людей — нет, особенно если они привыкли жить в демократии и не хотят подчиняться решениям правительства.

Джекс долгое время молчит и слушает нас, но сейчас спрашивает Джулиуса:

— И всё равно я не понимаю, почему Седрик пошел к вам, ведь он, так же, как и мы, ничего не знал.

Джулиус приподнимает брови и поворачивается к Соне, которая стоит в углу комнаты.

— Хочешь рассказать?

Она кивает и подходит к столу.

— Чтобы выполнить задание, Седрик отделился от других Воинов. Я как раз была на дежурстве около трубы. Мы нашли способ снабжать аутлендеров питьевой водой в течение недели без ведома сената. Когда пришел Седрик, чтобы заложить ампулы с ядом, я хотела убить его, но ему удалось взять надо мной верх. Он не стал меня убивать, а привязал к трубе. Пока он закладывал ампулы, я рассказала ему всё об Аутленде, и что правительство держит его за дурака. Он внимательно выслушал меня и изменил свое мнение.

— Видимо, у него тоже была слабость к сильным женщинам, — говорит Джекс и подмигивает Соне, которая от этого краснеет. Он что, флиртует?

Мой желудок стягивает узлом. Спазм проходит лишь когда Джекс бросает на меня пылкий взгляд и ненадолго сжимает мое бедро.

Небеса, я чувствую слишком многое к этому человеку, это разобьет мое сердце, при условии, что я выберусь отсюда живой.

— Значит, ты — женщина из Аутленда, — говорит Джекс. — Не удивительно, что мой брат был очарован тобой.

Соня с улыбкой кивает.

— Седрик был хорошим человеком. Он не стал активировать ампулы и отпустил меня.

— Он рассказывал о тебе. — Джекс смотрит в пустой угол комнаты, его глаза темнеют. — К сожалению, у нас было слишком мало времени.

— После его смерти другому Воину удалось перебить нашу охрану и добавить яд в воду. Мы не успели предупредить людей в Аутленде, и многие погибли.

Джекс ударяет кулаком по столу:

— Кто это был?

— Один из охранников тоннеля, остававшийся в укрытии, узнал его, — отвечает Джулиус. — Только у одного Воина светлая, длинная грива волос.

— Блэр, — шипит Джекс.

У меня встает ком в горле, а перед глазами возникают картины, как он насилует Мираджу. Меня начинает бить дрожь, в ушах пульсирует кровь. Для Блэра я сделала бы исключение из правила «не убивать».

— Почему же тогда он до сих пор жив? — В этот раз, когда Джекс вскакивает, никто не толкает его обратно на стул. Он обходит стол, пока снова не оказывается рядом со мной, и трет рукой лицо.

У меня болит душа, когда я вижу своего большого, сильного Воина в таком отчаянии.

Джулиус пожимает плечами:

— Он кажется более преданным, чем Седрик.

Преданным? Скорее жестоким. Ужасные картины навсегда выжжены в моем мозгу.

— Или у сената на него еще какие-то планы, — бормочет Джекс.

Джулиус тоже встает и нависает над столом, упираясь в него руками.

— Вы переходите на нашу сторону?

Я уже собираюсь сказать «да», потому что понятно, что иначе Джулиус не отпустит нас живыми, когда Джекс говорит:

— Один вопрос: почему главный здесь ты?

Джулиус улыбается.

— Потому что я собрал повстанцев под своим руководством.

— И почему они идут за едва ли не ребенком? Почему они доверяют тебе?

— Десять лет назад мой отец начал посвящать меня во всё, потому что хотел, чтобы однажды я пошел по его стопам. Когда я узнал, как дурят людей в городе и как обращаются с жителями Аутленда, я пришел в неописуемое бешенство. Но я не показал этого отцу, потому что знал, он сделает меня изгоем, как и мою мать. Я до сих пор притворяюсь, позволяя ему верить, что однажды стану таким, как он.

— Ты Эндрю, сын сенатора Пирсона! — Много лет назад сенатор предал казни свою жену за то, что она, якобы, симпатизировала повстанцам. Каждый знает эту историю. Но лицо Эндрю никогда не светилось перед камерами. Сенатор боялся, что на сына могут совершить покушение. После казни жены он получил множество угроз.

По лицу Джулиуса пробежала тень.

— Он предал ее смерти, потому что его бесчеловечные поступки отвращали ее так же сильно, как и меня.

Джекс согласно мычит.

— Тогда ты тоже человек, который ищет мести.

— Верно. — Джул — я решила так его про себя называть — морщит лоб. — Ну так что скажете?

Джекс бросает на меня вопросительный взгляд, и я киваю.

— Хорошо, я помогу вам, чем смогу, — говорит он. — Я даже приму участие в строительстве тоннеля, после того как отомщу Тони Гриру и сенатору Фримену. Я хочу собственноручно перерезать им глотки.

Джул кивает.

— Ты сможешь отомстить, но должен подождать, пока мы не эвакуируем всех. Я понимаю, как это тяжело для тебя.

— Я подожду, — отвечает Джекс. — Но у меня есть одна просьба. — Он бросает на меня беглый взгляд и говорит Джулиусу: — Отведи Сэм в безопасное место.

* * *