Джэксон остается в России

– Это Ульсар! Надо помочь ему!

– Как же! Только сунься. Они убеждены, что негр продался.

– Но это же неправда!

– Пойди растолкуй им! За потерянные доллары они кому угодно голову оторвут. А уж негру…

Часть вторая В погоне за долларами

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

1

После матча, выигранного в Балтиморе, последовали успехи в Ричмонде, Сент-Луисе, Харгфорде. Победы доставались Джэксону легко. Профессиональные боксеры, «зубры» и «волки» ринга, удивительно быстро смирялись перед его кулаками. Неужели их громкие титулы и длинные списки побед – только мифы и сказки? Может быть, кому-нибудь и приходила в голову такая мысль. Но Сидней так не думал. Он познал на себе их мастерство, ощущал силу и тяжесть их ударов, чувствовал их последние отчаянные усилия, когда они пытались сломить его натиск. Но сделать это им не удавалось.

Каждая новая победа окрыляла Сиднея, и он все больше верил в свою несокрушимость.

Каждая новая победа увеличивала боевой список боксера и приближала Сиднея к славе и благополучию. Однако бурный успех не кружил ему голову. Он по-прежнему оставался скромным и трудолюбивым. Он по-прежнему усиленно работал, упорно тренировался перед каждой очередной встречей на ринге.

Тренировался он на ферме Норисона. Ферма была расположена в одной из живописных долин штата Нью-Джерси, чудом сохранившей свою естественную прелесть в век наступления огня и железа. С трех сторон ее закрывали еще зеленые, поросшие густым лесом отроги гор. Лес спускался к самой реке, прозрачной и холодной. Сидней с первого же дня полюбил реку. Он никогда не видал такой кристальной чистоты воды, если не считать водопроводной, всегда отдававшей хлором. Когда мистер Джордж, управляющий фермы, сказал ему, что воду для питья следует брать не из реки, а в роднике, Сидней недоуменно поднял брови.

– А в реке разве не чистая?

– Чистая, но мы привыкли пить из родника. Она вкуснее.

Джэксону отвели небольшую комнату на втором этаже. Широкие окна и стеклянная дверь выходили на просторную веранду. Туда же выходила и дверь комнаты тренера. Обстановка спартанская: грубая деревянная кровать, поверх досок – плотный войлочный тюфяк, простыня и шерстяное одеяло, стол, стулья, шкаф для белья.

В саду был импровизирован небольшой спортивный зал. Канаты для лазания, шведская стенка и под тенью трех гигантских дубов – деревянный помост для тренировок. Мешок с песком и опилками висел неподалеку.

В обязанности Сиднея входили и кое-какие работы по хозяйству: доставка воды в питьевые баки и рубка дров. Дрова, как правило, заготовлялись с вечера, и Сидней ежедневно после тренировки час-полтора махал увесистым колуном. Иногда, прежде чем приступить к рубке, приходилось вместе с Максуэллом браться и за пилу.

Питался Сидней не в общей столовой, где ели все работники фермы, а отдельно, в гостиной на втором этаже. Кормили отлично: свежее мясо, птица, молочные продукты, овощи и фрукты. Повариха, толстая розовощекая Бесси – жена мистера Джорджа, стряпала отлично. Джэксон, привыкший к скромной пище, чувствовал себя на вершине блаженства.

– После такой еды силы сами растут во мне, – говорил он. – Я готов драться хоть с самим дьяволом!

Перед поездкой в Чикаго, где он должен был провести бой с одним из любимцев Севера, Сидней побывал дома. Грязные, запыленные улицы, толпы спешащих людей, чахлые деревца и воздух, отравленный химическим заводом, – все это произвело удручающее впечатление. Сердце Сида сжалось при мысли, что в этом квартале он мог бы, как все другие, провести всю жизнь.

Миссис Джэксон, обрадованная приездом сына, хлопотала на кухне и, пользуясь каждой свободной минутой, сообщала Сиднею новости: Рита ушла из мастерской Олт-Гайтмана и устроилась на курсы стенографисток. Иллай по-прежнему на заводе и по-прежнему отдает все время профсоюзам. Вздыхая, она жаловалась, что опасается за Иллая. Ему уже присылают письма с угрозами: если не угомонится, то «бдительные» не оставят его в покое.

О «бдительных» Сидней уже слышал. На заводах и фабриках предприниматели стали создавать привилегированную касту из высококвалифицированных рабочих и с их помощью повели борьбу с профсоюзами, особенно с организаторами забастовок.

Сидней, слушая мать, смотрел на букет цветов, который он прислал два дня назад. Цветы уже завяли. Сидней вспомнил, что точно такие букеты стояли у него на столе по целым неделям. В чем же дело? Он осмотрелся, потянул воздух носом и понял: газ. В комнате слишком много газа, он идет из кухни, которая рядом. Отравленный воздух убил цветы. А как же люди? Иллай, мама, Рита? Сидней насупил брови. Как он этого раньше не замечал? Ничего не говоря матери, Сидней решил, что при первой же возможности переселит их в более благоустроенную квартиру.