Джем

 — Но они же соревнуются с нами, сенатор,—сказала капитан Меннингер, выпрямившись и тщательно подбирая слова.— Экономически. Политически. И во всех остальных отраслях жизни. Вспомните Клаузевица: война — это логическое продолжение политики. Нет, я понимаю,— быстро сказала она,— что мы не можем заходить так далеко. Мы не хотим уничтожить планету. Я знаю, о чем вы говорите. Это, как сказал один русский космонавт... как же его фамилия? А, Севастьянов. Это было очень давно. "Когда я был в космосе, я видел, как мал наш мир. И я понял, как важно для всех нас научиться жить вместе". Вот так, Гус. Но научиться жить вместе не означает, что некоторые народы будут жить получше, другие — похуже. Вот последний факт! Люди Блока Горючего поднимают цены. Люди Блока Народов требуют большей оплаты на экспортируемых рабочих, иначе их не выпустят за границу, и что мы тогда будем делать без рабочих рук? И мы сопротивляемся. А когда я сражаюсь, Гус, я сражаюсь до конца. Я сражаюсь, чтобы победить. Я играю, чтобы выиграть. И сейчас я хочу выиграть Звезду Кунга. Я знаю, что на планете есть много полезного для нас. И я хочу, чтобы она служила нам. Нам — это значит Техасу, городу Хьюстону. И многому другому, чему служу я. Я хочу, чтобы то, чему я служу, было всегда первым, преуспевающим, лучшим во всем. Я думаю, что это и есть патриотизм, сенатор. Сомневаюсь, что вы на это сможете возразить.

 Он задумчиво посмотрел на нее поверх бокала, затем поднял его.

 — За вас, Мэгги. Вы настоящая железная леди.

 Она засмеялась.

 — Ол райт,— сказала она, смягчившись.— За это я выпью. А как насчет моих денег?

 Ленц выпил вино и поставил бокал.

 — Хочешь ты этого или нет, но все мы только часть сообщества. И предлагать мне свой проект, это не значит предлагать его всему сообществу. Мы должны сотрудничать со всеми странами Блока.

 — Чепуха, Гус. Мы же заплатим за все!

 — Да, во всяком случае девяносто процентов.

 — Почему бы нам не заплатить все и не взять все в свои руки?

 — Потому что,— раздельно сказал он.— Потому что я не буду голосовать за это.

 Мэгги долго молчала, оценивая приоритеты. Затем пожала плечами.

 — Пусть так,—сказала она.— Я не возражаю, если мы примем в игру несколько пешек. Канадцев. Бразильцев. Может быть, болгар. К тому же, я знакома с одной болгаркой...

 И тут она остановила себя. Ей пришла в голову мысль, что она все же обязана этой Нан Как-Там-Ее-Фамилия, но одновременно она вспомнила, что эта болгарка была близка с тем самым Паком...

 — Нет,—сказала она.— Подумав, я решила, что болгары нам ни к чему. Может взять парочку из Советского Союза? Если мы пошлем десять человек и шесть из них будут самые чистокровные Мэйд ин ЮэСЭй, то я буду довольна.

 — Хм.— Ленц задумчиво смотрел на нее. Самолет потихоньку начинал снижение.— Посмотрим,—сказал он.— Что же мы будем делать с этой ночью, которую Бог подарил нам, Мэгги? Уже слишком поздно, чтобы усиленно думать, и слишком рано, чтобы идти спать. Хочешь посмотреть на звезды просто так?

 — Именно это я хочу,— ответила она, допила бокал и поднялась. Они прошли через салон в переднюю рубку и встали, опершись о поручни и глядя сквозь стекло. Самолет летел над Холмами Западной Вирджинии. Впереди над горизонтом плыла торжественная Венера. Немного погодя Ленц обнял Мэгги одной рукой.

 — Просто проверяю,— сказал он,— насколько ты железная леди.

 Мэгги прильнула к нему достаточно охотно. Ленц не был большим мужчиной. Не был он и красивым, но он был теплый, мускулистый, и рука его приятно согревала. Существуют гораздо более низкие способы борьбы за голоса в сенате, чем этот, подумала она, поворачивая к нему лицо с приглашающими губами.

 Ленц сделал все. Полный состав Комитета одобрил проект и через три месяца в жаркий полдень Мэгги была вызвана из отряда по телефонному звонку высшего приоритета. Она не мылась уже три дня. Летние полевые маневры проводились в условиях, максимально приближенных к боевым. Она была вся потная, грязная, в глине. Она знала, что от нее пахнет совсем не духами. Кроме того, ее отряд готовился к атаке высоты, захват которой она сама готовила. Так что к телефону она подошла в очень плохом настроении.

 — Капитан Меннингер! — рявкнула она — И, черт побери, позаботьтесь, чтобы вызов был действительно важным!

 В ушах ее раздался смех отца.

 — Ты сама решишь,—сказал он весело.— Десять минут назад Президент подписал билль.

 Мэгги буквально рухнула в кресло сержанта.

 — Боже, папа! Это так здорово!

 Она смотрела на стены командного трейлера, не видя их, и думала, что сейчас для нее более важно — вернуться к отряду, штурмующему высоту, или сейчас же позвонить Дэнни Дэйлхаузу.

 — ...Что?—она вдруг поняла, что отец говорит что-то.

 — Я сказал, что у меня для тебя есть еще новости. Не вполне радостные. Это насчет твоего Пака.

 — Что с ним, папа?

 — Дело в том, что он собирался на каникулы, помнишь? Так вот, он отправился на прошлой неделе.

Глава 4