Джем

 — Шарн-игон! Шарн-игон! — взывал он снова и снова, и наконец навстречу ему выполз самец-мать. Он не заговорил с ним, но и не уходил. Двигаясь, он произнес свое имя:

 — Тшар-и-фленг.

 — Хорошо ли прошли празднества, чужой брат?— вежливо спросил Шарн-игон.

 Ответа не было, только снова послышалось имя, на этот раз громче и отчетливее.

 — Я не ваш,— сказал Шарн-игон.— Мне неприятно находиться здесь. Вам это тоже неприятно. Однако я должен поговорить с тобой.

 Снова послышалось имя чужого кринпита, и наконец, Шарн-игон услышал:

 — Зачем ты здесь, Шарн-игон?

 У Шарн-игона подогнулись колени.

 — Мне нужна пища. Шарист был такой тощий и хрупкий, что мне не удалось восстановить силы.

 Шарн-игон постарался не съесть ни кусочка Отравленных привидений. Он был уверен, что убил двоих, а третий, если и останется жив, то придет в себя не скоро. Так он отдал долг шаристу.

 Но не отомстил за Чи-прюитта.

 Шарн-игон с трудом сломал традиционные барьеры между деревнями. Это заняло много времени и отняло много сил у Шарн-игона. Но в конце концов Тшар-и-фленг предоставил ему кров и удовлетворил его просьбы.

 Шарн-игон ел то, что ему принесли, а Тшар-и-фленг оживленно разговаривал с остальными обитателями деревни за стена хижины. Затем они все вошли и окружили Шарн-игона, наблюдая, как он ест. Шарн-игон игнорировал их вежливые звуки любопытства до тех пор, пока не наелся. Затем он отодвинул в сторону объеденный скелет и заговорил.

— Ядовитые Привидения убили мою жену и не съели ее.

Послышались возгласы неодобрения.

— Они схватили меня и посадили в клетку. Они забрали моих детенышей и утащили их куда-то, но я уверена, что они их не съели.

Снова оглушительные звуки - смесь сочувствия и гнева. 

 — Они захватили Верхнее и Нижнее Привидения и много других живых существ. И никого из них не съели. Я убил троих из Ядовитых Привидений. Хотел бы убить и больше. Вы друзья Ядовитых Привидений?

Тшар-и-фленг с презрением сказал:

 — Нет. Их друзья Нижние Привидения.

Кто-то заметил:

 — Но Привидения умеют убивать. Они говорили с нами на нашем языке и сказали, чтобы мы не воевали с ними, а то нас перебьют.

 — Ядовитые Привидения лгут,— сказал Шарн-игон.— Послушайте! Они уверяют, что прилетели с другого мира, подобного звездам на небе. Вы знаете, что такое звезды?

 — Говорят, что они светят с небес.

 — С небес исходит тепло. Я не слышал ничего об этих звездах. Как бы громко я не кричал, я не слышу эха от них.

 — Мы тоже говорим об этом,— осторожно сказал Тшар-и-фленг.— Но мы боимся Ядовитых Привидений. Они убьют нас и не станут есть.

 — Да, это правда,— сказал Шарн-игон. Он помолчал. Затем продолжил: — Если мы не убьем их первыми. Если все наши деревни не объединятся и не нападут на них и не убьют их всех.

Глава 11

Мэгги Меннингер больше не была блондинкой. И в паспорте ее имя уже было не Мэгги Меннингер. Согласно же путевым документам, она была теперь майор, направляющийся на новое место службы. Хотя генерал, подписывавший документ, санкционировал возможную задержку, вряд ли он полагал, что майор задержится в Париже.

В маленькой комнате отеля Мэгги съела несколько круассанов с апельсиновым соком и позвонила консьержке, чтобы узнать, не прибыло ли письмо, которого она ждала.

 — Сожалею, мисс Бернарди, но ничего нет,— вздохнула консьержка. Мэгги с отвращением откусила круассан. Франция номинально входила в Блок Продовольствия — в основном за счет своих вин - но, черт побери, что за гадость подают на завтрак!

Она устала от этой комнаты, от застоявшегося запаха предыдущих постояльцев. Ей хотелось походить, но места совсем не было. А пока она торчит в этой комнате, корабли Пипов летят на Клонг, собирается новая миссия стран Блока Продовольствия и только бог знает, что происходит в Вашингтоне и ООН.

 Она позавтракала и быстро оделась. Когда она спустилась, вниз, то увидела на столе консьержки записку: продолговатый листок бумаги. Там было написано:

 "Мисс Эстер Бернарди ждут в 15.00 для встречи".

 Видимо, записка была здесь уже давно. Мэгги не стала ругаться с консьержкой. Сейчас ей нужно было подумать, как убить время — целых шесть часов! Она вышла на улицу Комартин, решая что же ей делать. Надо было потратить время с какой-то пользой. День был теплый. Запах газолина висел над Плас де Опера. Хотя Франция принадлежала к Блоку Продовольствия, она был гостеприимна и к арабам, и к пипам. Вот еще одна причина, почему нельзя доверять лягушатникам, подумала Мэгги.