Джемо

А меж тем огонь, что она месяцами разжигала во мне — не разожгла, сам собой вспыхнул на клинке одного жаркого дня. Дело было так. Продал я в горных оба свои колокольчики, к себе возвращаюсь. К обеду в пути притомился, у ручья отдохнуть присел. Выбрал место потенистей, с мула тюки снял, выпустил его травку пощипать, потом сам заправился, растянулся под деревом и уснул. За излучиной водопад шумел, видать, его шум меня и укачал.

Просыпаюсь — где-то рядом коза блеет, женщина смеется. Я потихоньку подкрался к водопаду и вниз смотрю. Девушка молодая по пояс в воде стоит, волосы по плечам распустила. С ней горная коза. Девушка ее руками за рога тянет, в воду пихает. Та изо всех сил отбивается, вырваться норовит, да не может. А девушка, на нее глядя, смеется, колокольчиком заливается.

Гляжу на них — дыхание перехватило. Переливы ее голоса прямо в сердце моем отозвались. И захотелось мне вдруг так же беззаботно засмеяться, как она. Только нельзя, спугнешь еще такое диво. Стиснул я зубы, жду, что дальше будет.

Вырвалась наконец коза у девушки из рук, выбралась на берег. Отряхнулась от воды, на девушку смотрит. Та ей и говорит:

— Теперь моя очередь купаться, Джейлан.

И давай прямо в бурлящую воду нырять. А коза — подумать только! — за нее переживает. Как не видно девушки над водой, так она мечется по берегу, блеет жалобно.

Искупалась девушка, из воды выходит, водяные брызги на теле жемчугом блестят, мокрые волосы к груди прилипли. На вид ей не больше четырнадцати. Нагнулась за кафтаном — все тело молодое напряглось, как натянутый лук, груди упругие вздрогнули, а вместе с ними и сердце мое. Сладкая волна к горлу подкатила.

Оделась девушка, шлепнула козу ладонью по заду, та — бегом в гору, и девушка за ней по камням скачет, не отстает.

Оседлал я живехонько своего мула, за ними следом пустился. Шагов пятьсот проехал — стоит передо мной водяная мельница. У дверей на камне сидит крепко сбитый человек с окладистой бородой, наргиле попыхивает. На спину медвежья шкура накинута. От солнца прищурился, думает о чем-то. Рядом, под деревом, огромная собака на цепь посажена. Шаги мои почуяла, забрехала. Человек голову поднял.

Подъезжаю я к нему. Слез с мула, поздоровался. Спрашивает он, откуда и куда я еду. Узнал, что я колокольчики продаю, усмехнулся.

— Ну, сработай и моей псине ошейник с колокольчиком. Мельник Джано, поди, тоже не хуже других.

Слово за слово, разговорились. Джано и пошутить любит, и посмеяться. Показал я ему ножные браслеты, подвески на голову из своего сундука достал. Подивился мельник.

— Это что же за штуковины? — опрашивает.

— А это в горных оба невестам на ноги и на голову надевают.

Смеется мельник:

— Молодец, сынок, ловко ты их колокольчиками да монетками изукрасил. Вот девкам и радость.

— Это уж как придется, Джано-ага. Кому на радость они, кому на горе…

Тут глянул он на меня своим цепким глазом.

— Мастер ты знатный, это по всему видать. Не знаю, женат ли ты, но скажу тебе прямо: ни одну горную козочку ты еще не опутал.

— Не женат я, Джано-ага. Коли есть у тебя кто на примете, присоветуй, а за ножным браслетом дело не станет.

В это время нижней тропой, погоняя козу, прошла мимо мельницы моя купальщица. Собака ее радостным лаем встретила. Мельник глазами ее проводил и говорит мне:

— Это дочка моя пошла, Джемо. Один я ее растил, без матери. И от слепоты ее уберег, и от хромоты ее уберег. Да вот поди ж ты, ни один джигит ее еще не опутал.

У меня сердце в груди подскочило.

— А сколько просишь за нее? — говорю, а у самого перхота в горле.

Глянул он на меня с прищуром.

— Сколько за других девок берут? Двести меджидие, красная цена.

Вынул я живо из пояса деньги, отсчитал двести меджидие.

— Ну как, по рукам?

Джано на деньги и не глядит.

— Если б в деньгах было дело, не болела бы моя голова, — говорит. — У нас на Зозане деньги не в почете. Девушка — это тебе не сучок на дереве — сломил да пошел. Сколько таких приезжало, мы им здесь спесь-то пообломали. Джемо моя на козьем молоке вспоена, козам она родная сестра. Вот ты поди поймай да приручи мою дикую козу, тогда и прижму тебя к сердцу, как сына родного.

— Что же, потешная выйдет охота!

Повернул я своего мула к лесу.

— Стой! — кричит Джано. — Забери свои деньги! Покуда Джемо не приручил, о деньгах речи нет.

Вернулся я, забрал деньги, сунул себе за пазуху, тронул мула. Слышу за спиной голос Джано:

— Помни одно! Раз спугнешь, потом вовек не приручишь. Дикие козы, они ласку любят!

Доехал до водопада. Слышу — внизу женщина песню поет:

У базара рядами дома, дома.
Ах, с базара идет любовь сама…

Привязал я мула к дереву, взобрался на скалу, вниз смотрю. Сидит на траве Джемо, на коленях у нее коза. Джемо руками шерсть ей перебирает, блох ищет и песней заливается.

Амулет повяжу, не сойти б с ума…