Джентльмен Джоул и Красная Королева

Корделия украдкой нащупала его руку и стиснула, он пожал ей руку в ответ. А потом раздался первый свист и грохот, и началось великолепное зрелище, под которое уже не поговоришь, да и не нужно было.

* * *

Майлз пришел к Джоулу в темный сад, прихватив бутылку сидра, о которой тот попросил, и литр жидких электролитов для питья – непрошеным. Джоул не отказался ни от того, ни от другого. Он выстроил напитки на столе и показал Майлзу на плетеное кресло: «Садись». Сам он предпочел скамью: жестковато под задницей, зато никакой спинки.

Сад выглядел скоплением затененных листьев и растений самых таинственных очертаний. Разноцветные огоньки очерчивали дорожки, воздух после дневной жары был мягок и свеж. Невидимые создания – крошечные аборигены Сергияра – завели свои тихие ночные трели, которые накладывались на отдаленный шум человеческого присутствия. Небо над городом было слегка подсвечено уличным освещением.

Майлз уселся и положил рядом свою трость. Его лицо было расцвечено пестрыми огоньками вдоль дорожки – красными зелеными и голубыми, поза расслаблена, но взгляд оставался очень внимательным. Лучший из следователей императора перед лицом неведомого вместе с одним из самых ревностных информаторов за всю его карьеру.

К сожалению, «ревностно» не значит «легко».

Джоул прикрыл свои последние колебания глотком сидра, послушно запил его раствором электролитов – фуу! – а затем торопливо смысл вкус, отпив еще сидра. Может, эту штуку сделала бы более приемлемой стопка джина? На Старой Земле именно так уговаривали пациентов пить хинин. Хотя подобные эксперименты – не для нынешнего вечера. Обезболивающие все еще действовали, но на каком-то глубинном уровне тело знало, насколько сильно пострадало, и не до конца подчинялось командам из центра. Так что со спиртным лучше не усердствовать.

Майлз отпил глоток из своего бокала – в это время дня напитки для него, наверное, смешивала Фрида, – и решил начать первым. Может, тоже хотел поскорее попасть в постель.

– Ну, и… о чем ты хотел со мной поговорить?

– Возможно, слишком о многом. О прошлом. Настоящем. И будущем.

– Звучит всеобъемлюще, угу. – Майлз склонил голову. – Позволь мне догадаться. Ты пытаешься объяснить мне, что моя мать предложила тебе яйцеклетку. Или несколько. Чертовски странная форма подкупа, но это же моя мама. Я прав?

– Да… нет. И да, и нет. Не совсем. Все сложнее.

– Знаешь, мне это постоянно говорят, а потом не объясняют, в чем именно сложность. Я скоро кусаться начну.

Но поскольку он не выглядел готовым даже просто подняться на ноги, Джоул расценил последнее как пустую угрозу.

С чего же начать? «Да с чего угодно, только начни, и все раскроется».

– Ты ведь знал, что твой отец бисексуален?

Майлз слегка приподнял бровь.

– Знал, но не всегда. В разные годы по-разному. Теперь я вполне осведомлен. Полагаю.

– Ну, – Джоул сделал глубокий вдох, – я тоже. Как и он.

Чуть более долгая пауза. В голосе Майлза прорезалась осторожная ирония:

– Итак, как давно у моей матери эта сомнительная склонность к бисексуальным барраярским адмиралам? Не думаю, что даже у бетанцев найдутся сережки конкретно на такой случай.

Джоул ответил смешком.

– Наверняка нет. Правда, что касается «бисексуальных», проблем не будет, а вот «барраярские адмиралы» могли бы привести ее прямиком на принудительную терапию.

– Это… возможно, в этой шутке больше правды, чем ты думаешь. Если то, что она рассказывала о своем разрыве с Бетой после Эскобарской войны, правда.

Джоул кое-что об этом слышал – надо будет не забыть нынешний намек и вытянуть из Корделии всю историю, но в более подходящее время.

– Отвечая на твой вопрос, я полагаю, это восходит к тем временам, когда она познакомилась с твоим отцом.

– И что, теперь она пытается собрать полный набор?

– Я не знаю, имеются ли еще экземпляры. Меня она определенно подобрала. – Еще сидра. Еще электролита. Еще сидра. Еще кислорода… – Но первым меня подобрал Эйрел.

И еще оцепенения. Чересчур спокойная реакция Майлза оказалась слегка пугающей. Ее трудно было расшифровать. Возможно, это один из его давних профессиональных навыков? Он произнес в ответ всего лишь:

– И как давно?

– А ты как полагаешь? – Ведь никогда не помешает сверить догадки. А, может, Джоулом сейчас руководило нездоровое любопытство.

Майлз вздернул подбородок:

– Должно быть, когда он был премьер-министром. Это было... рискованно. А Иллиан… нет, Иллиан все знал, разумеется. А кто еще? Я – точно нет.

– Вообще-то, очень мало кто. Это было скорее умолчание, чем тайна. Но ты тогда бывал дома не слишком часто.

– А когда бывал, ты постоянно держался в тени. – Майлз нахмурился. – Я совершенно не замечал. Ха. Логично же.

– Следует отдать тебе должное, половину времени, которое ты тогда провел на Барраяре, ты проходил серьезное лечение. В такой ситуации человек больше думает о себе самом.

Майлз поднял стакан в тосте. Весьма двусмысленном.

– Так когда же тебя впервые подобрала моя мама?

– Как много подробностей ты хочешь услышать?

– Не… очень. Ровно столько, чтобы понять.