Читаем Джентльмен-капитан полностью

Джентльмен-капитан

Замок Ардверран — результат вдохновения четырьмя очень реальными крепостями залива Малл: Ардторниш, Дуарт, Тиорам и, прежде всего, Мингари, под стенами которой среди скал покоятся останки военного корабля Республики, чуть меньшего, чем «Юпитер», разбившегося во время малоизвестного «восстания Гленкейрна» 1653–54 гг.

Бёлин хорошо описан в «Галере западного Хайленда» Денниса Риксона; эти прямые потомки скандинавских драккаров всё ещё строились и в восемнадцатом веке. Это может показаться маловероятным, но бесплатная библиотека в глуши, где Фрэнсис Гейл узнал о связях графини с папской курией, фактически существовала (хотя и была основана в 1680 году). Она всё ещё действует, однако я взял на себя смелость перенести её примерно на сто миль к западу от фактического местоположения в Иннерпеффрее в Пертшире.

Атака принца Руперта при Нейзби и штурм Дроэды произошли в основном так, как описано, хотя последнее вызывает споры и по сей день: недавний «ревизионизм» допускает, что Кромвель не приказывал расправиться с женщинами и детьми, как рассказал Фрэнсис Гейл, эта версия вызвала значительную переоценку событий в Ирландской Республике и за её пределами. «Кромвель: достопочтенный враг» Тома Рейли находится в центре этого противоречия.

Византийская структура и политика Нидерландов в семнадцатом веке были в основном такими, как я их описал, хотя для ясности я упростил некоторые наиболее сложные реалии. Хорошим руководством по теме являются: «Голландская республика в семнадцатом столетии: золотой век» Маартена Прака и Дианы Уэбб и монументальная «Голландская республика: взлет, величие и падение» Джонатана Израэля.

Дед и отец Мэтью Квинтона, восьмой и девятый графы Рейвенсдена, в значительной степени списаны с реальных людей: первый опирается на Джорджа Клиффорда, четвёртого графа Камберленда, и на Джона Шеффилда, второго графа Малгрейва, оба сражались против Испанской армады, а второй — на Люциуса Кэри из Грейт Тью в Оксфордшире, второго виконта Фолкленда. Необыкновенный складной компендиум графа Мэтью имеет в основе так называемый «компендиум Дрейка», экспонат Национального морского музея в Гринвиче.

Аббатство Рейвенсден, разрушающееся поместье семейство Квинтонов, перестроенное из бывшего монастыря, действительно существует: я там был. К сожалению, это не в настоящем Рейвенсдене, тихой и приятной деревушке Бедфордшира, а примерно в полудюжине других мест, разбросанных по всей Англии и Уэльсу, каждое из которых дало частичку для целой картины.

Я старался не слишком искажать известные исторические факты, но история побега Роже Леблана из Франции придаёт Мари–Мадлен, жене Николаса Фуке, известной своей преданностью мужу (падение которого произошло именно так, как описывает его Мэтью), гораздо более легкомысленный характер, чем на самом деле.

Но Карл II и Екатерина Брагансская действительно провели первую часть своего медового месяца в Хэмптон–корте, весной 1662 года большая часть королевского флота действительно находилась в Средиземном море или Португалии, водоворот Коривреккан — такая же особенность вод Западного Хайленда, как и во времена Мэтью Квинтона.

Некоторые изысканные блюда, поданные Мэтью и его офицерам, на самом деле существовали, хоть и подавались они не борту фрегата «Юпитер». Иногда я почти дословно воспроизводил меню из дневника Генри Теонга, флотского капеллана, в 1670‑х годах всегда проявлявшего особый интерес к поданным ему блюдам.

Точно так же мрачные прогнозы Малахии Лэндона, основанные на астрологических картах, взяты из дневников его современника — Иеремии Роуча, служившего в 1660‑х годах лейтенантом и ставшего потом капитаном. Для Роуча и многих других астрология тогда рассматривалась как существенное и совершенно законное дополнение науки о мореходстве.

Хотя сам автор и не фигурирует лично в этой книге (упущение, которое будет исправлено в следующей), влияние дневника Сэмюэля Пипса пронизывает всю историю и оказывает сильное воздействие на некоторые описания и допущения. Однако сама идея заговора потребовала взять на себя смелость и изменить точный порядок некоторых событий в апреле и мае 1662 года, в частности, рождение принцессы Марии — позже королевы — и датировку Пасхи. Я сделал это с чистой совестью, особенно последнее, принимая во внимание, сколько вольностей уже допущено христианством со времён Никейского собора!

Наконец, я не смог отыскать происхождение «Белой розы», замечательной корнуольской жалобной песни, исполненной на похоронах Джеймса Вивиана, которую я впервые услышал в соборе Труро много лет назад незабываемым зимним вечером. Песня, кажется, датируется восемнадцатым веком, а по теме можно предположить, что она изначально служила гимном дома Йорков, за который Корнуолл в последний раз восстал с оружием в 1497 году. Даже если её исполнение после морского сражения в 1662 году является анахронизмом, я с удовлетворением оставил всё как есть.