Джентльмен-разбойник

— Все бесконечные дни и ночи, проведенные в тюрьме, я слышал, как мои товарищи по несчастью молили о пощаде, страдали от боли, рыдали в одиночестве… и тихо умирали. — Майкл не знал почему, но ему казалось правильным рассказать ей это. Эмма теперь представляет, что творится в его душе, и, похоже, не считает его слабым или бессердечным. Она все понимает. — Вот почему я решил уничтожить Рики… и Сандре. Вот почему я стал Мстителем.

Дьюрант опять различил всхлипывания.

Эмма явно смягчилась. Хорошо. В таком случае момент вполне подходящий.

— Теперь вы понимаете, что у вас нет никакого права участвовать в отмщении, и я запрещаю вам делать это впредь?..

Глава 38

Эмма комкала мокрый от слез носовой платок и не верила своим ушам.

— Что?

— Я сказал…

— Запрещаете? Вы мне запрещаете?! — Да, она заплакала, узнав об испытаниях, выпавших на долю Майкла, но теперь гнев высушил ее слезы. Она успела надеть сорочку и нижние юбки и заглянула за перегородку. — Разве у меня нет причин желать правосудия? Ведь это вы возили меня в нижний город. Именно вы рассказали мне о страданиях, которые де Гиньяры причинили жителям этой страны.

Старый Нельсон стукнул копытом. Майкл набросил ему на спину одеяло.

— Вы нервируете его. Он не любит, когда рядом кричат.

— Как вы смеете? — не унималась Эмма. Майкл уже не был жалким узником. Теперь он красив, здоров и уверен в своей правоте. Она шагнула назад, позволяя ему выйти из денника, и помогла закрыть и запереть дверцу. — Разве я не хочу, чтобы Дамасия знала, что де Гиньяры ответят за смерть ее мужа? Разве я не должна помочь Эликсабет обрести лучшую жизнь?

— Есть другие, более безопасные способы достигнуть этого, чем по ночам ездить в облике призрака, в то время как стражники принца обыскивают округу.

— Нет, пока вы были при смерти, других способов не было. — Эмма вздернула подбородок. — Я должна была стоять в сторонке и ждать, когда люди принца придут и уволокут вас, потому что поняли, что вы Мститель? Кто вы такой, чтобы мне что-нибудь запрещать? Какие у вас основания считать меня кроткой, трусливой и бестолковой? Как вы можете безрассудно обрекать меня на жизнь, полную сожалений о том, что я могла действовать, но ничего не сделала?

Опустив голову, Майкл ухватился за ворота, словно ее доводы лишали его сил.

— Хоть вы и наследник герцога Невитта, — с горечью сказала Эмма, — вы никаких прав на меня не имеете!

Дьюрант исподлобья посмотрел на нее. Непохоже, что слова Эммы убедили его. Он казался сердитым… но не только.

Майкл шагнул к ней. Эмма отступила к двери. Он двинулся в сторону, загоняя ее за перегородку, где она переодевалась. Сняв со стены плащ, он бросил его на солому.

— Неужели вы действительно собираетесь… овладеть мной, — Эмма негодующе взглянула на Дьюранта.

Он обнял ее за талию.

— Я имею это право. — Майкл бросил Эмму на плащ и упал сверху.

Солома шуршала, летела пыль.

— Только попробуйте! — Эмма изо всех сил залепила ему пощечину.

Майкл схватил ее запястья и отвел руки за голову, затем, удерживая их, начал ласкать нежную кожу на сгибе локтя, длинную шею, выпуклость груди под тонкой сорочкой.

С пылом, все еще кипевшим в ее крови после ночной поездки, Эмма яростно боролась с ним, брыкалась, кусалась… и все же осторожничала, чтобы не задеть его рану.

А почему нет?

Он действительно вообразил, что она отдастся ему? После того как выяснилось, что он обманывал ее?

Очевидно, да, поскольку он сел, ухватил ее нижние юбки и задрал их. Коленом он раздвинул ноги Эммы и, когда она пнула его, большим пальцем прошелся по складкам ее лона, нажимая на чувствительный бугорок, потом продвинул палец внутрь.

Глядя Эмме в лицо, он усмехнулся.

— Почему вы сопротивляетесь? Вы, похоже, готовы.

— Я вас ненавижу! — Глупое, ребяческое высказывание… и лучшее, что она могла сейчас придумать.

— Мне нравится такая ненависть.

Когда Майкл убрал палец, Эмма стиснула зубы, чтобы сдержать стон протеста.

Он расстегнул брюки, подсунул руку под ее бедра и подтянул к себе.

— Не смейте делать… это! — Эмма задыхалась, пытаясь говорить ровно, пытаясь не допустить его, пытаясь… не желать его.

— Что, это? — Он снова начал действовать руками.

Черт бы его побрал. Тело Эммы обмякло от желания.

— Или это? — Кончик его копья вошел в нее на дюйм, не больше, и медленно отступил.

Эмма пыталась вспомнить, почему так разозлилась на Майкла.

— Вы самый неблагодарный, заносчивый, властный мужчина, с которым я имела несчастье…

— Соединиться? — закончил Майкл. — Я единственный ваш мужчина, моя дорогая. Вы были девственницей. В тот первый раз вы были невинной, горячей и сладкой, юной и пугливой, и я думал, что умру от удовольствия и наслаждения, которое дал вам. — Он перевел дух. — Кроме того, я собираюсь и остаться вашим единственным мужчиной.

— Вы не имеете никакого права…

Майкл снова двинулся вперед.

Слова застряли у нее в горле.

Дюйм внутрь и обратно, и этого хватило, дабы распалить отчаянное влечение.