Джентльменский клуб «ЗЛО». Безумно влюбленный

“Не знаю, насколько уместно дарить ткани, но я не удержался. Они поистине чудесны, и я думаю, что такого потрясающего платья, как у тебя, больше ни у кого не будет. Тебе идет небесно-синий, Дженни”.

Кроме небесно синего, тут также был отрез золотого шелка и несколько ярдов белоснежного с серебряным шитьем.

Эштон Ройз прислал поистине королевские дары!

В тот вечер я долго вертелась в постели, так как глупое сердце стучало часто-часто, не менее глупые мысли теснились в голове, а губы все никак не желала покидать счастливая улыбка.

Я то и дело подносила к носу пахнущие магнолией ладони и вдыхала легкий, сладковатый аромат нежного индийского цветка. Ох, Дженнифер Риверс… и кто ты после этого всего? Влюбленная дурочка, не иначе.

Следующий день я провела в приятных хлопотах. Занесла подаренные ткани портнихе, выслушала восхищенные вздохи с ее стороны и спросила, а есть ли у нее какие-то оригинальные галстуки для джентльменов.

Все же Индия Индией, но он туда по делам поехал, верно? Стало быть, галстук никогда не помешает!

Правда, портниха, очевидно, подумала, что я присматриваю подарок для брата. Не станем ее разочаровывать!

Так, что еще можно послать джентльмену в напоминание о родной земле и девушке, которая его здесь ждет?

По моим губам скользнула довольная улыбка, и, поправив воротник пальто, я быстро пошла вперед по улице.

У меня есть просто замечательная идея!

И даже не одна!

Глава 18

Про далекую Индию и Эштона Ройза

Я сидел на просторной веранде, смотрел на океан и не мог сдержать улыбки.

Прошло уже четыре месяца с тех пор, как я покинул Англию… четыре месяца с той ночи, когда в последний раз целовал Дженни. Долгие сто двадцать дней и кошмарно длинные две тысячи восемьсот восемьдесят часов! Про минуты упоминать не будем, но, если кто полюбопытствует, их прошло сто семьдесят две тысячи восемьсот с чем-то!

– Эштон, ты псих, – радостно сообщил я тростниковой крыше над головой и запустил руку в отросшие волосы. Надо бы подстричься, но проще убирать в хвост.

Я потянулся вперед и вновь взял уже несколько раз перечитанное письмо.

На белой бумаге отличного качества с гербовыми вензелями по углам было изящным округлым почерком выведено:

“Здравствуй, Эштон.

Спасибо за поздравление, я была удивлена и, что скрывать, очень рада. Все твои подарки пришлись очень кстати, я, наверное, еще никогда не получала настолько созвучных моим желаниям вещей. Так что еще раз спасибо!

Так как близится Рождество, я взяла на себя смелость тебя с ним поздравить. Надеюсь, что понравится.

С уважением и теплом, Дженнифер Риверс.

P.S. Ночи Лондона, как всегда, холодны, дождливы и пахнут туманами и стылыми камнями.

Расскажи мне об Индии?”

Мне хотелось совершенно невоспитанно орать от счастья, открыть бутылку рома, ополовинить за раз и снова орать!

А-а-а-а, боже, мне кажется, или ты сжалился, и, после стольких лет ада, я вступаю в чистилище? А там и до рая недалеко?

Она скучает. И хочет общаться.

Ох, Дженни, а я-то как скучаю… умираю тут без тебя, каждую ночь вижу твою спальню, вспоминаю несмелые прикосновения и захожу гораздо дальше уже случившегося…

Но что-то мне подсказывает – разлука будет нам на пользу. Мне на пользу.

Если не получается общаться с девушкой лично, нужно попробовать узнать друг друга по переписке, раз так сложились обстоятельства.

В Лондон я вернусь не раньше, чем через три месяца, и хорошо бы провести это время с пользой.

Я посмотрел на стол, на котором кроме письма лежало еще несколько коробочек, и улыбнулся. Девочка прислала поздравление с Рождеством и подарки. Галстук, овсяное печенье, которое тут днем с огнем не найти, и самое милое – веточку остролиста, оплетенную традиционными рождественскими украшениями.

Прелестно, просто прелестно.

Вновь перечитав письмо, я притянул к себе письменные принадлежности, лист бумаги и стал писать ответ.

Хорошо легла на бумагу только первая приветственная строчка, а потом все мысли из головы вынесло.

Хотелось безумно много ей рассказать, написать о том, как скучаю, как хочу вновь ее обнять и почувствовать трепет нежных губ и несмелые прикосновения.

От этих мыслей кровь прилила к паху, и я только досадливо поморщился от сладостного напряжения.