Джентльменское соглашение

— Палийчука тоже знал?

— Конечно, знал. И я его знала. Хотя он был неприятный тип. Такой задиристый и наглый. На женщин смотрел так, словно их раздевал. Я его не любила.

— Как вы думаете, мог Константин о чем-то договориться с Палийчуком? Они были близко знакомы?

— Знали друг друга. Но договариваться… Боюсь, что вы не совсем понимаете социальный статус телохранителей. Хозяева считают их всего лишь привилегированными слугами. Это разные круги общения. Абсолютно разные. Палийчук не стал бы ни о чем договариваться с Костей. Тот для него просто не существовал.

— Интересно, — задумчиво пробормотал Дронго, — об этом мы не думали.

— Что вы сказали?

— Ничего. А вы видели в казино Костю? Где он был?

— Господи, я не могу слышать этого слова — «был».

— Извините. Вы помните, где находился Константин в тот момент, когда мы все были в комнате.

— Он был в коридоре вместе с другими охранниками.

— А когда мы переходили в другую комнату, вы с ним не общались?

— Нет. Он только кивнул мне, а я кивнула ему. И все.

— После того, как сегодня днем Парыгин устроил скандал и вы приехали ко мне, вы разговаривали с Костей.

— Я же вам говорила. Он мне звонил.

— Не сказал, где находится?

— Нет. Попросил меня ничего не бояться. И пообещал разобраться с мерзавцем. Я очень испугалась, он обычно так никогда Парыгина не называл.

— И все?

— Все. Я позвонила Жанне и узнала, что все собрались в «Дорчестере». Взяла такси и приехала к вам, даже без своей машины. А потом вы сказали, чтобы я ушла. Я уехала, но чувствовала беду, все время чувствовала. Звонила Николаю Николаевичу, но он не брал трубку. А у Кости телефон был отключен. И потом оказалось, что его… что он погиб…

— Парыгин ничего не объяснял?

— Ругался. Говорил, что нельзя никому верить. Очень злился. Рассказывал, как чудом спасся, как его заслонил от пуль Саид Мальсагов. Когда он начал ругать Костю, я не выдержала. Наговорила ему кучу гадостей, повернулась и ушла. Собрала вещи и сразу ушла. Нужно сказать, что он меня и не очень пытался остановить. Только обругал, когда я уже выходила, назвал дурой. Может, я действительно дура, но оставаться рядом с ним после случившегося я не могла. Они убили Костю.

— Я позвоню в ресторан и закажу нам горячий чай. Или кофе?

— Лучше кофе.

— Хорошо. А вы пройдите в ванную и умойтесь. Постарайтесь немного успокоиться. Мы все равно не сможем ничего изменить, вам нужно немного отдохнуть.

Тарутина встала и прошла в ванную комнату. А он поднял трубку телефона, заказывая в номер кофе и чай. Она вышла через несколько минут. Села на стул рядом с Дронго.

— Я все еще не могу свыкнуться с этой мыслью, — призналась Евгения. — Мне физически больно об этом даже подумать. Как вспомню, что сейчас он лежит где-нибудь в морге, один, холодный, голый… Господи, так страшно. Что я скажу его маме? Что я скажу своей матери?

В номер постучали. Официант принес кофейник, чайник, холодное молоко, горячее молоко, печенье, сахар, два фруктовых салата. Получив чаевые, быстро удалился.

— Спасибо, — кивнула она, — я вспомнила, что весь день ничего не ела. Совсем не хотелось. И сейчас не хочу.

— Поешьте салат, — предложил Дронго. — Вам нужно немного подкрепиться. У меня к вам еще несколько вопросов. Я прошу вас, вспомните нашу встречу в казино. Когда Миксон и Палийчук начали спорить. Все вскочили со своих мест, а вы остались сидеть. Поднос стоял на столике, недалеко от вас. Вы не обратили внимание, кто именно подходил в этот момент к подносу?

— Нет, — ответила она, — я не смотрела. Боялась, что начнется драка. Палийчук один раз напился и полез в драку в ресторане. Об этом все знают. Его телохранители начали бить студентов, которые были в этом ресторане. И я боялась, что снова начнется драка.

— Кто мог отравить Палийчука? Как вы считаете? Вы же давно в этой компании, уже целый год. Кто это мог сделать?

— Работники казино, — чуть удивленно ответила Женя. — А разве нет? Из наших никто не мог. Мы ведь обыскивали друг друга. Это только официант мог положить яд. Или кто-нибудь другой. Например, крупье. Но не наши.

— Я так понял, что Палийчука все не очень любили?

— Кроме Мальсагова. Они иногда вместе встречались, по-моему, на почве интереса к наркотикам и женщинам. Алексей Андреевич был тяжелым человеком, и Парыгин с ним почти не общался. Иногда общался Каплинский, он умел находить с ним общий язык. Но я слышала, как он называл его «животным». Миксон вообще его терпеть не мог. Но убивать не стал бы.

— А Жанна?

— Почему вы спрашиваете?

— Мне она кажется достаточно сильным и независимым человеком. Не могу понять, что ее связывает с Мальсаговым. Тот хотя и старше ее лет на десять, но кажется рядом с ней совсем молодым щенком.

— Она женщина опытная, — согласилась без тени улыбки Тарутина, — поэтому и выбирает таких, как Саид Мальсагов. Выдоит его досуха, можете не сомневаться. Мужчины из-за нее с ума сходят. Она эффектная и умная баба, умеет просчитывать все варианты. Замуж ей не хочется, ребенок у нее есть, свой бизнес налажен. Вот она теперь с жиру и бесится. Меняет мужчин как перчатки.

— Она могла убить Палийчука?