Джентльмены чужих писем не читают

– Ми тоже кое-что знаем, – признался американец. – И если сможем узнать ещё, я буду сообшчить тебье. И вот ещё что: если ты не возражаешь, я хотел бы послать двух людей на квартиру к тфоему человеку, который видел этих террористов в упор, о'кей?

– О'кей, посылай, – сказал Петров, справившийся, наконец, с куском мяса и приноравливаясь отхватить себе ещё один такой же. Язык его заплетался заметно сильнее, чем у собеседника. – Адрес записать?

– Спасибо, – отозвался американец, набирая номер. – Адрес у нас имеется.

– Ну, тогда какие проблемы? – весело воскликнул Петров и забил в рот, как заряд в пушку, весёленький кусочек дымящегося мяса. – Наливай!

Последнего, произнесенного с набитым ртом, американский резидент не расслышал, поскольку уже отвлёкся от Петрова и деловито отдавал кому-то в трубку короткие и ясные распоряжения. Пришлось генерал-майору оставшейся в бутылке водочкой распорядиться самолично.

– Эдик! – сказал американец, прикрыв трубку ладонью. – Ничего, если мои люди у тфоего человека на квартире посидят до утра в засаде на случай, если террористы придут его убрать как свидетеля?

Петров проглотил недожёванное мясо и сказал:

– Пусть сидят. Его всё равно дома нет.

– Я знаю, – сказал Билл. – И до утра не будет. Он у тебя… э-э-э… in the guard-room[29]… как это по-русски…

– И откуда вы, американцы, все наши секреты знаете?.. – пробормотал Петров, кромсая мясо на тарелке, перекладывая его картофелем-фри и шпинатом.

– Даём объявление в газете о покупке секретов и нанимаем три секретарши, – ответил Билл.

– Зачем три? – удивился Петров.

– Очень много желающих звоньят, – сказал Билл. – Шутка. Не обижайся.

– Никто и не обижается, – проворчал Петров, загружая в пасть очередную порцию мяса. – Можно подумать, я шуток не понимаю.

Глава 11. Комиссар

На стоянку проката автомобилей в аэропорту имени Бенито Хуареса вышли прилетевшие из Акапулько двое мужчин довольно странного вида. Один из них – маленький, плешивый, узкоголовый, лет сорока пяти – был одет в добротный чёрный костюм с белой сорочкой и, казалось, жара его совершенно не забирала. Второй – молодой, здоровенный, с бритым затылком – обливался потом, хотя весь гардероб его составляли чёрная майка и жёлтые шорты не первой свежести. Служащий зевал и тёр глаза. Мужчина в костюме обвёл глазами автопарк и показал пальцем на сверкающую чёрными лакированными боками «эйр-флоу», почти не поцарапанную.

– Там есть кондиционер? – спросил он по-испански у служащего.

Служащий, увидев, какую марку они выбрали, вытянулся по швам, всякая сонливость исчезла с его пухлой физиономии как наличность из кошелька загулявшего транжира.

– Ещё и какой, сеньор!

Парень в майке поскреб бритый затылок и, ухмыльнувшись, спросил узкоголового:

– Ты, Абрамыч, однажды выбранной марки не меняешь? Гы-гы…

Надо сказать, он не понимал по-испански ни единого слова.

Тут в кармане узкоголового мелодично мяукнуло. Он достал маленький телефончик, приложил к уху, сказал: “Si”, потом ещё раз: “Si” и убрал телефончик обратно в карман. Они вернулись в помещение аэропорта и подошли к конторке, за которой сидел, пялясь в мини-телевизор, румяный толстяк с добродушной физиономией. Перебросившись с пареньком в униформе парой слов, толстяк расплылся в улыбке, выскочил из-за своей конторки и затараторил как заведённый. При этом он размахивал руками, и всё норовил напрыгнуть грудью прямо на опешившего верзилу в майке.

– Чё ты трёшь, в натуре? – спросил тот на неизвестном служащему языке. – Чё ему надо, Абрамыч?

– Хочет нам в машину холодильник поставить с пивом.

– Ну так пускай ставит.

– Так он и слупит по двойному тарифу… А впрочем, нехай и слупит. Папа Ореза платит.

Через пять минут они сидели на кожаных подушках внутри салона, и мощный автомобиль, подпрыгивая, мчал их в фешенебельный район Онориу-Пердизис, где, как только что сообщили плешивому, в скромном трёхэтажном доме проживал комиссар уголовной полиции Ахо Посседа. Плешивый, сидевший за рулем, задраил иллюминаторы и включил кондиционер. Парень в майке потянулся к маленькому холодильнику, который им, действительно, поставили под спинку сиденья и куда без обману загрузили пять банок “Карта бланка”.

– Нет, Василий, потрепи, – осадил его старший товарищ.

– Дак… пить же хочется…

– Нам сейчас работенка предстоит. Ответственная. А потом будешь пить сколько влезет.

– А что надо сделать?

– Раскрутить одного мента на адресок.

– Чей адресок?

– Свидетеля.

– Мутовать будем, покуда не расколется?..

– Не знаю. ещё не знаю, не решил. Помолчи пока, не отвлекай от работы мысли.

Василий слегка обиделся и отвернулся к окну. Обида его, впрочем, сразу растаяла как облачко. Пролетавшие за окном улицы Маньяна-сити, сверкающие огнями, запруженные, несмотря на позднее время, народом и автомобилями, очень быстро вернули его в состояние эйфории, в котором он практически без перерыва пребывал уже целый месяц. Работа? Ну, пускай будет работа. Чего бы и не поработать? Не пить? Не буду.