Джентльмены из балконного шалаша

Ещё через минуту он уже спал, а на его лице сияла довольная улыбка. Он представлял во сне, как потешно будут выглядеть девчонки по утру – все со смеху попадают! Сенька обзавидуется.

Несколько часов пролетели как один миг, и он мог бы ещё долго наслаждаться предутренней негой, если б не странное ощущение тяжести на груди. Валера открыл один глаз. Рассвет только-только забрезжил, создавая причудливые тени и силуэты на стенах и потолке. Потом его второй глаз встрепенулся, взгляд переместился ниже, и тут, чуть повыше своего живота он обнаружил… сапог. Это был настоящий резиновый зелёный сапог, удобно примостившийся поверх простыни. Валерка недоуменно протёр глаза – с чего это сапогу вздумалось полежать на нём с утра пораньше?

– Кыш!– спросонья воскликнул он, смахивая его с себя.

Но упрямый сапог отпружинил и вернулся к нему, стукнув по локтю.

Не понимая, что происходит, Валера подскочил на кровати:

– Чтоб тебя..!

На соседней кровати Семён, подняв голову с подушки, проворчал:

– Ты чего? Рано ещё за сапоги, дай поспать! Ты бы ещё куртку под простынёй напялил.

Валера опять попытался скинуть с себя упрямый сапог, но тот повис на его руке, раскачиваясь, и как он не мотал его из стороны в сторону в проходе между кроватями, тот не хотел отцепляться.

Где-то за окном послышалось хихиканье. Валера повернул голову и обомлел – через стекло на него смотрели жуткие размалёванные рожи, делая при этом неимоверные мимические выкрутасы носами, языками и ушами. Рож было три, и все похожи на черепа с торчащими клыками. Парень попробовал было запустить в окно зелёным сапогом, но тот снова, как бумеранг, вернулся к нему, не пролетев и метра, больно стукнув по лбу.

– Ой! – воскликнул он.

Рожи в окне исчезли, а в комнате ребята стали поднимать головы с подушек, и послышались голоса:

– Валерка, чего шумишь?

– Зачем сапог к руке привязал?

– … он на резинке…

– … чтоб не потерять, что ли?

– … это он вместо рукавичек, наверно!

– Надо было ещё и второй тогда, к другой руке – вот уж точно не потеряешь!

– … мои два тоже можешь взять, привяжи их к коленкам…

Валера вконец сбросил с себя сон вместе с простынёй. Ребята, кто проснулся, вовсю уже над ним подшучивали, а он недоуменно уставился на привязанный резинкой, в два слоя, к его запястью сапог.

– Это ж… кошмар просто! – только и мог вымолвить он, озираясь по сторонам.

Он подтянул к себе сапог поближе. Это был его личный сапог. А на подошве чем-то белым выведено: «1-палата». Валерка принюхался – надпись была сделана зубной пастой. Вот уж он точно сейчас «вычислит», чья это паста, и кто это над ним так подшутил!

– Сенька, где твоя паста? – зловеще прошипел он в сторону товарища, корчившего рядом на своей кровати от смеха.

И, не дожидаясь ответа, выдвинул ящичек прикроватной тумбочки и достал оттуда тюбик, снял крышку и понюхал:

– Вот она! Я так и знал!!! Попался..!

– Это ж твоя паста! – воскликнул Семён. – Моя – в нижнем ящике.

Валера внимательно посмотрел на тюбик – это действительно была его паста. И его зелёный сапог. И даже резинка на руке была его – ею мух на лету сбивать удобно было.

– Что же это получается? – недоуменно пробормотал он. – А рожи?!

– Ты на свою посмотри лучше!

Он подскочил к висевшему у двери зеркалу – оттуда на него глянуло изображение, почти идентичное тем, которые он только что видел за окном.

Он подтянул к себе болтающийся на резинке сапог, перевернул его подошвой кверху, и понял теперь, что в действительности означало написанное там сочетание.

Через минуту Валера заливался таким же весёлым и добродушным смехом, что и все обитатели их корпуса.

Расплата неотвратима.

5

– А я тоже так умею!– сказал Никита строителю.

Строитель посмотрел на шестилетнего мальчика с некоторым сомнением. Мальчик был сыном хозяина квартиры, он стоял уже минут пять возле двери в комнату, где проводился ремонт стен, наблюдая через прозрачную пластиковую завесу, как Николай ровным тонким слоем наносил белую шпатлёвку на очищенную от старых обоев поверхность.

– Ты тоже строитель?– улыбнулся Николай.

– Ещё нет, но тоже могу вот так… – и Никита показал рукой в воздухе, как шпателем наносится белая тягучая масса на стену и красиво растирается по неровной потрескавшейся штукатурке. Ему очень нравилось, как у Николая получается: быстро, точно и правильно, и все трещинки, выпуклости и ямочки скрывались под этой ослепительно белой мягкой, похожей на зефир, пасте. Стена выглядела ровной, как скорлупа куриного яйца. – Можно мне попробовать?

– Чего ж пробовать, если ты и без того умеешь? – спросил Николай.

– Я просто давно не делал, – ответил Никита.

На самом же деле последний раз, когда он что-то делал похожее с пластилином на виниловой подстилке, было ещё в детском саду – они лепили домашних животных, и как Никита ни старался тогда, кроме пупырчатой лепёшки с неровными краями и крошечными дырочками в самых неожиданных местах, у него ничего не выходило. Когда он представил свою работу воспитательнице, Мария Александровна была очень озадачена, рассматривая на свет Никитино изделие.