Джентльмены не любят блондинок

– Вот черт! – выругалась Аня. – Что они там могли закопать? Судя по обрывку бумаги и трупу Кристины, что-то очень ценное. Она не пожелала отдавать эту бумажку своему убийце. Сначала рисунок разорвали на несколько частей, потом снова сложили и сделали перевод пояснений. Или сначала перевели, а потом разорвали. Но, так сказать, перелицовывал готический шрифт на современный немецкий мой муженек. Это точно. А значит, он мог бы многое прояснить. Или хотя бы, на худой конец, тот Блондин вернулся. Но он не вернется! Я его здорово напугала…

И тут Аня услышала, как в ее дверь снова кто-то звонит. За сегодняшний день у ее двери уже происходило много всякого. Поэтому от дребезжания звонка ее кинуло в холод, потом в жар, а затем снова в холод. В общем, к дверям она приблизилась, трясясь, словно желе на тарелочке. Осторожно глянула в «глазок», но там была видна лишь огромная корзина цветов и часть чьего-то виска, которая высовывалась из-за белой лилии.

– Кто там? – дрожащим голосом произнесла Аня почему-то по-русски.

За дверью молчали. Аня взяла себя в руки и повторила ту же фразу по-немецки. За дверью раздался мужской голос:

– Мы сегодня встречались с вами. Вы еще ударили меня по голове.

Тут посетитель убрал цветы, и Аня узнала сегодняшнего Блондина.

– Ох! – выдохнула она. – Пришел!

Плохо соображая, что делает, Аня открыла дверь. Одно ее утешало: учитывая время его прошлого визита, Блондин не мог быть убийцей Кристины. Когда с Кристиной расправлялись, Блондин был с Аней. А после «любезного приема» его Аней он уже был просто не в состоянии на какие-либо продуманные действия в отношении Кристины. Блондин переступил порог и в нерешительности остановился, не зная, куда девать корзину с цветами.

– Проходите! – пригласила его Аня. – А это вы кому? – спросила она, указывая на цветы.

– Вам! – обрадовался Блондин, вручая ей свой презент.

При этом трудно было сказать, чему он больше рад. Тому, что наконец избавился от корзины, или Аниному согласию принять от него подарок. Но как бы то ни было, через пять минут Аня уже проводила парня к креслу в гостиной. Как ни была она заморочена сегодняшними событиями, обрывки бумаги и пергамента она все же догадалась заранее припрятать.

– Я пришел, чтобы извиниться, – растерянно пробормотал Блондин, когда Аня усадила его в кресло и сунула в руку бокал с красным вином.

Между прочим, с лучшим вином, какое нашлось у ее мужа.

– Что вы! Это я должна перед вами извиниться! – воскликнула Аня. – Видите ли, я приняла вас за своего мужа.

По мнению Ани, это заявление все объясняло. Блондин между тем почему-то поперхнулся вином и с удивлением уставился на нее. Потом, видимо, решив, что она над ним шутит, вежливо засмеялся. Аня засмеялась в ответ. Так они сидели, смеялись, а вокруг царила удивительная гармония. Но Блондин эту идиллию сам испортил.

– Дело в том, что я приходил к вашему мужу, – сказал он. – Где он? Вы можете мне доверять. Я тоже участвую в розысках наследства кайзера.

«Вот и кайзер какой-то всплыл! – подумала Аня. – Интересно послушать, что этот парень еще знает».

Она вежливо улыбнулась и сделала вид, словно для нее эта информация отнюдь не нова.

– Вы же понимаете, что речь идет о многих сотнях тысяч, – продолжал Блондин. – На каждого, – добавил он многозначительно.

Только усилием воли Аня сдержалась.

– Многие выбыли из игры, – сказала она. – Кристина, например.

Сказано это было чисто интуитивно, Аня понятия не имела, принимала Кристина участие в поисках или всего лишь хранила доверенную ей кем-то часть плана. Блондин переменился в лице, но не стал спрашивать, что же случилось с Кристиной. Это должно было бы насторожить Аню, но почему-то не насторожило.

«Как бы у этого немецкого олуха побольше выяснить, – вот о чем думала в этот момент Аня. – А хорош же у меня муженек! Хотел сотни тысяч единолично присвоить. Мне даже словом не намекнул. Ну, я тебе покажу, конспиратор!»

– И кому пойдет доля Кристины? – на всякий случай уточнила Аня.

– Это будет решать ваш муж, – ответил Блондин. – Вы знаете, где его искать?

– Может быть, и знаю, – загадочно и томно произнесла Аня, – но вам я об этом не скажу. Во всяком случае, пока не скажу.

И она кокетливо засмеялась. Блондин немедленно присоединился к ней, подхихикивая совершенно подхалимски. И, как многие подхалимы, он своей цели достиг: Аня почувствовала к Блондину внезапное расположение. Остаток вечера прошел довольно приятно. Блондина звали Хансом, но Аня продолжала называть его Блондином. Блондин прямо на глазах влюблялся в Аню. Впрочем, при всей силе нахлынувшего чувства вел себя сдержанно. Руками хватать не торопился. Сразу было видно, что они оба стоят на пороге великой любви…