Джентльмены неудачи

– Ты не волнуйся, Вадик: у меня все под контролем, – продолжал ворковать Иван Захарович, обнимая гостя за плечи. – За этой стервой мы следим, и за людьми Ящера тоже. Близко их к Юльке не подпустим.

– Почему Ящер за ней следит? – уточнил Вадим.

– По той же причине, что и мы. Он с ней знаком немножко дольше, чем ты. Правда, меньше, чем я. Я первый сориентировался! – Иван Захарович довольно улыбнулся.

Глава 28

На следующий день мы с Татьяной поехали в загородный особняк Ковальчука, не предупредив об этом хозяина. Раз уж, по сведениям органов, у него только одна единица загородной недвижимости, то нам следовало ее посетить. Странно, что у депутата ничего не оформлено через подставных лиц. И на Светку ничего нет, и на супругу. Или, может, органы не докопались? Или все остальное – за границей? С трудом верилось, что у лица, имевшего доступ к золоту партии, а ныне депутатствующего, так мало недвижимости, причем у лица, никогда не подвергавшегося конфискации. Или опыт конфискации у друзей и соратников научил его заметать следы? Ковальчук и замел их – так, что с лупой не отыщешь.

Пашку мы не взяли, велели ему сидеть у Татьяны (куда оператор прибыл до нашего с соседкой отправления в путь), пить не больше одной бутылки пива в час, чтобы в случае необходимости примчаться по нашему зову и быть в состоянии на собственных ногах добраться до такси.

Особняк Ковальчука не выделялся в ряду других домов ничем особенным. В этом поселке каждый хозяин постарался выпендриться, но чтобы затмить других – нет, такого не получилось. Доходы у владельцев этой загородной недвижимости, как я догадывалась, были примерно на одном уровне.

Дом Ковальчука окружал забор без единой щелочки, снабженный электроникой. Мы с Татьяной вылезли из машины, закрыли ее, и я нажала на кнопку звонка. Если в доме кто-то есть, нас сейчас рассматривают на мониторе. Нам не задали ни одного вопроса, и первым звуком, который мы услышали, было тихое шипение. Я дернулась.

– Не змея, – мгновенно отреагировала Татьяна. На соседку в этом деле можно положиться – уж она-то голоса своих любимых пресмыкающихся распознает сразу.

Но это отодвигались в сторону ворота.

– Машину туда не загоняй, – посмотрела на меня соседка. – Мало ли что…

И перевела взгляд на забор. М-да, через такой сигать будет сложно, хотя по верху и не проложена колючая проволока.

Мы пешком пошли по аллейке к дому. На обочинах аллейки, присыпанной песочком, на равном удалении друг от друга стояли высокие деревянные ящики – у нас в городе такими на зиму укрывают статуи, в Летнем саду, например, в Пушкине, в парке Екатерининского дворца. Но сезон начался, и статуи, предназначенные для всеобщего обозрения, уже открыты. А тут что, еще не успели? Неужели у них нет садовника? Хотя бабушка с внуком еще не перебрались на «дачу»…

Когда мы поднялись на крыльцо, дверь перед нами распахнулась, и мы увидели радостно улыбающуюся Светку.

– Привет! – она облобызала вначале меня, потом Татьяну. – Я так и знала, что вы меня найдете.

– А сама что же не позвонила? – спросила я, оглядываясь по сторонам и думая, что нашим слугам народа, подобно английской королевской семье и некоторым английским лордам, следует временами открывать двери своих дворцов для народа. Особняк депутата, в общем, не уступал в роскоши резиденциям русских царей и знати. Хотя я не исключала, что кое-что из запасников русских царей или хотя бы князей перекочевало в особняки наших нуворишей.

– Свет, а в парке у вас статуи, да? – поинтересовалась Татьяна.

– Ага. Папаша давно мечтал. Вначале хотел в Италии заказать, потом одного нашего скульптора отыскал. Такое делает – от тех, что стоят в Летнем саду, не отличишь. Но я вам этого не говорила, а то папаша всем хвастается, что у него они из Италии выписаны. Хотя другие, ну, его приятели, тоже всем говорят, что у них одно из Франции, из Версаля, другое – из какого-то австрийского замка, что-то из итальянских дворцов Медичи, ну и так далее. А на самом деле – я почти уверена – во всех этих случаях наши умельцы постарались. За десятую, если не за сотую часть цены, которую пришлось бы заплатить за иностранные скульптуры. А сделано-то не хуже!

Мы с Татьяной кивнули, осматривая ведущую вверх лестницу с позолотой, украшенную ангелочками обоего пола. Кто просто крылышками махал, кто стрелу готовил, кто сидел, закинув одну пухленькую ножку на другую, на гостей глядючи. Холл, в котором мы стояли, был поскромнее: только напольные вазы «под Китай».

– Свет, так отчего ты не позвонила? – снова спросила я.