Джентльмены неудачи

– Меня ударили по голове. В лесу. Я отключилась. Потом… – Я покраснела. Значит, Вадим на самом деле со мной был? Или то был какой-то другой мужчина, которого я приняла за Вадима? Тогда кто?

И тут я вспомнила про Светку…

– Никакой рыжей девушки Ирина не находила, – объявила Анфиса Васильевна.

И как это понимать? Папа Светки все-таки прислал взвод спецназа, и они тут где-то прятались, сливаясь с листвой? А в нужный момент выскочили, нас с Татьяной вырубили (Пашка вырубился сам, алкоголикам, как всегда, везет), Светку забрали, меня… гм… приласкали, затем нежно уложили на травку вблизи от людского жилья? И на том спасибо.

Но если это все же не депутат Ковальчук? Где тогда Светка? Нам что, опять ее откуда-то вызволять придется?

Вернулась Татьяна с баскетбольным мячом. Соседка уже чувствовала себя полностью поправившейся и готовой к дальнейшим подвигам. Более того – горела жаждой мести. Она считала, что увечья нам нанесли мои бывшие любовники, к которым теперь уже нам следует применить силу. Высказав свое мнение о моих бывших мужчинах вслух (под любопытным взглядом Анфисы Васильевны), Татьяна принялась за «голову», но баскетбольный мяч оказался больше футбольного, и голова смотрелась не так естественно. Однако футбольный мяч в деревне раздобыть не удалось. Странно, что удалось достать баскетбольный: его забыли какие-то отдыхающие, и он валялся в кладовке у главного администратора базы, которая и вручила его Татьяне.

– Ничего, в темноте сойдет… – заметила хозяйка. – И кто такие игрушки только придумал? – Она покачала головой.

Мы решили, что для временного пользования все это в самом деле сойдет, а когда вернемся в Питер, купим парочку футбольных мячей про запас. Тут проснулся Пашка и выполз в кухню. Ему дали другой травяной настой – для страдающих с похмелья, потом мы спросили у Пашки, что он помнит. Как и следовало ожидать, его воспоминания заканчивались пивом на кухне «того дома».

– Где же Светка? – переглянулись мы с Татьяной.

Мы решили, что опять должны сходить в злосчастную деревню, где провели вчера практически целый день, и выяснить обстановку на месте. Если Светку все-таки опять взял Ящер, она не может не орать, и ее вопли уже слышала Полина Александровна. В таком случае, ночью нам придется повторить вылазку. Но теперь-то уж и я поучаствую в изнасиловании. Мало Косте досталось!

* * *

Пашку мы оставили у Анфисы Васильевны. В крайнем случае, я за ним приеду на велосипеде. А так его с собой тащить – намаешься. Нам же с Татьяной прогулка по свежему воздуху будет полезна. На всякий случай мы прихватили с собой несколько «ужастиков», включая голову.

По пути я рассказала соседке про свой эротический сон – или явь. С ней, по ее словам, ничего такого не происходило. Она сама проснулась в доме Анфисы Васильевны, не представляя, как там очутилась.

– Подозреваю, нам придется рыскать по всем окрестным деревням, – вздохнула Татьяна. – Если еще и Вадим здесь…

– Что же они все ищут?

– Ты меня спрашиваешь?

Полина Александровна встретила нас, как родных, и сообщила новость. Сегодня с утра к ней заявились двое из проживающих в доме у леса – ну, конечно, в их понимании утра, в деревне к этому времени уже все успевают кучу дел переделать. Спрашивали насчет молодых баб.

– И много баб им требовалось? – уточнила я.

– Не знаю. Подробно меня расспрашивали, где тут у нас поблизости живут молодухи, причем почему-то с велосипедом.

«Значит, вчера они не поняли, я то была или не я?» – мелькнула мысль. С другой стороны, Костя-то не мог меня не узнать! Я же его еще и привет просила передать соратникам. Или Костя помер?!

– А криков женских из дома больше не доносилось? – спросила Татьяна.

– Врать не буду. Криков не было.

Мы опять пошли в лес.

– Юль, – посмотрела на меня Татьяна, – надо бы им позвонить. Ну, как-то я себя после вчерашнего чувствую… Светка, конечно, оторва, но мужик-то раненый был. И ведь у него повязка кровью пропиталась. Я еще думала об этом, когда мы уходили… Юль, неуютно мне. Ты Костин телефон помнишь? Или Ящера?

Телефон Ящера я никогда и не знала, Серегина трубка была неизвестно где, а Костя мне свой номер в свое время оставлял, и я даже ввела его в память аппарата. Тут и воспользовалась.

– Слушаю вас, – сказал низкий хрипловатый голос.

– Слава? – робко пискнула я.

– Кто это говорит?

– Юля. Юля Смирнова.

Ящер выматерился, причем, как я поняла, материл он не меня, а «Иван-царевича».

– Слав, Светка у вас? – мне надоело слушать эти выражения.

– Светка сбежала, – заявил Ящер. – Эта дрянь еще почище тебя будет! Если такое, конечно, возможно.

– А Костя жив?!

Ящер на мгновение замолчал, потом спросил вкрадчиво:

– А почему это тебя волнует? Или совесть мучает? Ты стреляла, стерва?!

– У меня даже оружия нет! – заорала я.

– Нечего перед ним оправдываться, – прошипела мне в ухо Татьяна. – Дай мне трубку!

Она вырвала у меня аппарат, высказала Ящеру все, что она о нем думает, как, впрочем и о его соратниках, потом спокойно сказала, что у нас два вопроса: знает ли он, где сейчас находится Светка Ковальчук, и жив ли Костя. Первый вопрос нас волнует гораздо больше второго.