Джентльмены предпочитают суккубов

— О моем “зуде”? — переспросила я. Как ей удалось описать одним словом все мои ощущения? Ведь и правда, я испытывала зуд. Все тело пульсировало, и самые сильные ощущения сконцентрировались в области паха. И близость Ноа не помогала. Я придвинулась немного поближе, прижавшись бедром к его ноге.

— В первый раз хуже всего, — весело сказала она.

Я почти не слышала ее, — в эту минуту я всецело была сосредоточена на том, что его бедро так близко к моему. Я заметила, что у Ноа были крупные бедра.

Должно быть, он прочитал мои мысли, потому что резко поднял меня со скамьи и усадил на свои колени, от чего моя нервозность только возросла. В крови вспыхнул огонь желания, чувства затуманились, и все нервные окончания сосредоточились исключительно на том участке спины, где касались его руки.

— Думаю, нам лучше найти более подходящее место, чтобы позаботиться об этом.

Из-за шума в ушах, его голос доносился до меня издалека. Я обхватила его за шею и прижалась к нему грудью, пока он оглядывал помещение.

Топ-модель фыркнула, когда я уткнулась носом в шею Ноа и начала лизать его кожу.

— Да, Ноа, тебе предстоит немало потрудиться. Я посижу здесь, и подожду, пока вы оба закончите, о’кей?

Ноа поднялся вместе со мной, мои ноги обхватывали его талию. Когда мои бедра прижались к его паху, я почувствовала, как он возбужден. Слава Богу, не я одна сгорала от желания.

— Исповедальня, — шепнул он и направился в ту сторону, где стояли деревянные кабинки, рядом с длинной вереницей незажженных молитвенных свечей.

— Исповедальня? — Я подняла голову, чтобы взглянуть на него, — плохая идея — вблизи он выглядел еще более прекрасным и притягательным. На одной щеке у него была еле заметная ямочка, и мне захотелось прикоснуться к ней языком. — Мы в церкви, — сказала я неуверенным голосом, — уверена, это противоречит всем канонам.

Ноа толкнул дверь в исповедальню и прижал меня к стенке кабины. Из моей груди вырвался глубокий вздох наслаждения, когда он нежно прикусил меня за ушко.

— Сразу, как закончим, ты можешь несколько раз прочитать “Авэ Мариа”. — Его глаза засияли ярко-синим цветом, распаляя меня.

Теплые ладони Ноа скользнули под мою толстовку, а губы почти касались моих. Руки остановились, когда он обнаружил, что я не надела бюстгальтер. Его рот страстно впились в мои губы, заглушая мой стон удовольствия. Я с жаром ответила на его поцелуй. Боже, этот мужчина умеет целоваться. Его язык вытворял такие вещи, которые я считала невозможными.

Я нетерпеливо срывала с него пиджак и рубашку. Когда оторвалась пуговица, он усмехнулся:

— Помедленнее Джекки. Держи себя в руках.

— Я не могу, — проскулила я, прикасаясь ладонями к его груди. — Со мной, что-то твориться и я ничего не могу с собой поделать.

Почувствовав мое смятение, он нежно поцеловал меня в лоб.

— Ш-ш-ш… Все будет хорошо. Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше. Я защищу тебя.

Странные речи для парня, с которым я собиралась трахнуться в исповедальне, но почему-то мне стало спокойнее. Я провела руками по его волосам, запутываясь в них пальцами, и слегка отстранилась от него.

Ноа обхватил мое лицо ладонями.

— Джекки, ты согласна с этим? — спросил он и снова прижался ко мне, его твердый член уперся мне бедро. — Я тебя не трону, если ты не хочешь меня.

Конечно я его хотела. Я хотела его во мне, на мне и изливающегося в меня. Мое тело пылало огнем, и я видела только один способ погасить этот пожар.

— Да. Ноа, пожалуйста.

Ища его губы, я терлась сосками о его грудь в невысказанном приглашении.

— Хорошо, — прошептал он в мой рот, и я ощутила вкус корицы, исходивший от его губ. — Потому что прямо сейчас, я больше всего на свете хочу касаться тебя. На мой взгляд, ты тоже не против прикоснуться ко мне.

В темноте исповедальной кабинки его глаза сияли ярким синим цветом, и прежде чем я успела ответить, он схватил меня за ягодицы и притянул к себе. Я с грохотом опрокинулась на стенку исповедальни. Он поставил меня на ноги и начал стягивать с меня треники, с моих уст сорвался стон удовольствия, этакий визг “ох-до-чего-же-Джекки-хорошо”. Он снял с меня штаны за секунду, наряду с трусами и кроссовками, оставив на мне только пушистые носки. Скользя руками по моим бедрам, он глухо простонал в мои волосы:

— Ты изумительно пахнешь.

— То же самое, могу сказать и о тебе, — прошептала я, покусывая его за губу.

Этот мужчина был потрясающим — пылкий, горячий и крепкий во всех отношениях. Моя рука, ласкавшая его подтянутый живот, скользнула вниз к брюкам, и уже через мгновение его твердый член был освобожден. Он был огромен, даже слишком; перед глазами возникли восхитительные сексуальные сцены, о которых я практически ничего не помнила. Ноа склоняется надо мной в постели и входит в меня, не сводя синего взгляда с моего лица. Он выдыхает мое имя снова и снова, как молитву. Я выкрикиваю его.

Затаив дыхание от страстных картинок, я обернула ладонью его член и нежно сжала.

— Я помню его.

Спустя мгновение, он толкнул меня к стене и шепнул на ухо:

— Дай мне ножку, Джекки.