Джентльмены предпочитают суккубов

— Джекки, — позвал он, задевая губами мою ладонь.

— Да? — Мой голос прозвучал как стон.

— Если твое тело нуждается в облегчении, — Ноа поднес кончики моих пальцев к губам, — я хочу быть тем, к кому ты обратишься за поддержкой. Понимаешь?

— Я не хочу быть объектом благотворительности, — воскликнула я.

— Ах, поверь мне, — усмехнулся он, — это далеко не благотворительность.

Он взял кончик моего пальца в рот и стал его посасывать.

— Ого, — выдохнула я, обрисовывая пальцем контур его губ. — Ты довольно хорош в этом.

— Позволь мне показать тебе, что я еще умею.

В одно мгновение он бросил меня на спину и навис надо мной. Мои ноги были подняты вверх, мини-юбка, которую я одевала в клуб, превратилась в макси-пояс. Ноа погладил мое бедро, скользя ладонями по обнаженной бледной коже.

Я вздрогнула от предвкушения. Ощущение его теплой руки на моей коже было восхитительным, и я выгнула спину от наслаждения этой незамысловатой лаской.

— М-м-м. За артистизм я бы дала 5.8, но за технику исполнения только 5.4.

Он покрывал поцелуями мою поднятую ногу.

— О чем ты говоришь? — Еще один поцелуй в чувствительное местечко под коленом.

— Ничего, — простонала я, теряя ход мысли. — Сделай так еще раз.

Ноа подчинился, приближаясь своим восхитительным ртом все ближе к моей юбке.

— Ты такая красивая, Джекки…

Его дыхание опаляло мою кожу, посылая искры через все тело прямиком в мозг, заставляя его расплавляться.

— Это все суккубские штучки, — я задыхалась, пытаясь не корчиться от нетерпения и потерпев неудачу в сражении с собственным телом. — Полностью изменилось не только тело.

— …но слишком болтливая, — упрекнул он меня, проводя языком по бедру и нежно дуя на влажную кожу. — Я не желаю слышать твои умозаключения, — прошептал он низким, сексуальным голосом, гладкой щекой касаясь моего бедра. — Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя.

Ткань юбки скользнула вверх, благодаря ладоням Ноа, а пульсация меж бедер в разы увеличилась, разжигая “Зуд” на полную катушку. Его руки скользили по моим бедрам, ища застежку-молнию на юбке, а найдя, скользнули вниз, одновременно расстегивая молнию и стягивая юбку. Я оказалась полностью обнажена ниже пояса, за исключением малюсеньких стрингов. На мгновение он остановился, и я протестующее открыла глаза, — как раз вовремя, чтобы увидеть, как склоняется его белокурая голова, и почувствовать, как пальцы сдвигают трусики в сторону, раскрывая влажную плоть для откровенных ласк.

Я громко застонала, инстинктивно вцепившись пальцами в его волосы.

— Боже мой, Ноа. Сделай так еще раз.

Его пальцы нашли эту совершенную и самую чувствительную точку и мягко нажали на нее, погружая меня в водоворот желания.

— Вот так?

Моя голова дернулась в резком кивке, и я закусила губу. Мои бедра сами собой приподнялись навстречу Ноа в безмолвной мольбе, и были вознаграждены ощущением его пальцев, двигающихся вверх и вниз, лаская мою плоть и подразнивая, едва задевая клитор, о чем я мечтала больше всего. Ноа скользнул по мне, его губы накрыли мой рот, язык искал мой язык.

Я ответила на поцелуй с безудержной страстью, мои бедра извивались от ласки его пальцев, пытаясь направить их к клитору. Ноа изумительно целовался — его язык то касался моего, то отстранялся, и он начинал прикусывать мою губу.

— В мире нет ничего вкуснее тебя, — он стал покрывать поцелуями мою шею. — Как летняя гроза, свежая и душная одновременно.

— Заканчивай с этой гребанной поэзией и просто возьми меня! — Я потерлась бедрами о его руку.

Он притянул меня к своей груди, разрывая на спине тесемки корсета, чтобы снять с меня эту проклятую вещь. Я была слишком счастлива, чтобы ему помочь, и как только моя грудь была обнажена и свободна, я тотчас потерлась ею о его грудь и опрокинула Ноа на диван.

— Моя очередь.

Его синие глаза сверкали, я потерлась бедрами о его пах. Я затрепетала от ощущения его возбужденного члена, выпирающего через брюки подо мной.

Ноа протянул руку и погладил мою грудь, дразня и постукивая по моим соскам. Я чуть не сошла с ума от нахлынувших божественных ощущений, и заставила себя сосредоточиться на возвращении удовольствия, скользя туда-сюда по его скрытому тканью возбужденному члену, и наклонилась вперед, чтобы накрыть губами его рот и обвести языком контур губ.

Его тело содрогнулось, и я почувствовала удовлетворение от реакции, которую вызвала.

— Джекки…

Я положила палец ему на губы, покусывая мочку уха.

— Твоя проблема, Ноа, в том… — шепнула я, между крошечными дразнящими укусами, — что ты слишком много разговариваешь.

Он застонал и грубо обхватил меня руками за ягодицы, прижимая к своему паху, будто мог только одной силой воли снять с себя одежду и погрузиться в меня.

— М-м-м, — простонала я в его шею, подразнивая, и затем села, оседлав его и не сводя с него пристального взгляда. Мои руки опустились на его грудь — все еще одетую — и я покачала головой.

— Почему это я единственная здесь, кто осталась без одежды?