Джентльмены уже не в моде

Автомобили один за другим въехали во внутренний двор здания, но, как оказалось, это было еще не все. Движение прекратилось лишь после того, как они оказались в просторном боксе, где уже стояли два «шестьдесят третьих» «Мерседеса», один из которых имел более мощный и, судя по всему, бронированный корпус. Похоже, эта машина принадлежала Перекатову, а другая, попроще, – его двойнику…

В гараже было просторно, свежо и гулко. И совсем не пахло бензином и машинным маслом. У ворот стояла охрана – два дюжих парня в униформе охранников, но из бокса совсем необязательно было выходить, чтобы попасть в здание. Для этого имелась дверь, которую охранял всего один человек, но более солидного вида. Атлетического сложения парень в строгом костюме быстро, хотя и несколько небрежно посторонился, пропуская Одинцова.

Не успел Аркадий переступить порог, как перед ним возникла красивая и очень бойкая девушка в костюме делового покроя, хотя и с очень коротким жакетом, открывающим задние, туго обтянутые брюками выпуклости. А ими девушка повернулась к Одинцову сразу же. По широкому светлому коридору она повела его к лифту.

– Меня зовут Катя, я референт секретариата, мне поручено работать с вами, ввести вас в курс дела, – она говорила на ходу, быстро, но внятно, как будто практиковалась у дикторов на радио.

Она была хороша собой, но ее чересчур энергичный стиль поведения сбил бы Одинцова с романтической волны, если бы он попытался на нее настроиться. У него давно уже не было женщины, но не в том он сейчас был эмоциональном состоянии, чтобы думать о своей спутнице с вожделением. Он чувствовал, что в самом скором времени ему предстоит встреча с Перекатовым, и волновался, как перед выходом на ковер к генералу.

Коридор вел только к лифту, никаких ответвлений Аркадий не заметил. Не видел он и людей, сотрудников компании, которой руководил Перекатов. Видимо, это был рабочий ход, пользоваться которым могли только избранные. И в лифт к ним с Катей никто не вошел. Они поднялись на самый верхний этаж и оказались в огромном холле с витринными окнами и стеклянным потолком. Гранитный пол, панели под мрамор, встроенные в стены аквариумы, экзотические растения в изящных переносных клумбах, хромированная стойка ресепшена, за которой стояла симпатичная, но, казалось, почти лишенная сексуальности девушка. И внешнего лоска в ней более чем, и улыбка яркая, как фотовспышка, но все какое-то декоративное, неживое…

Катя приветливо махнула ей рукой, вопросительным движением показала на дверь напротив ресепшена и, получив утвердительный ответ, провела Одинцова в кабинет босса.

Аркадий узнал помещение с большим лакированным столом и панелями из натурального дерева, где Перекатов распекал своих сотрудников. Здесь тоже был стеклянный потолок, но более высокий и куполообразный. Одинцов глянул вверх мельком, ничего толком не разглядев. Но судя по тому, что по полу ползли быстрые и смутные тени, ветер гнал по небу тучи.

Перекатов сидел за директорским столом в глубине огромного кабинета и хмуро наблюдал за Одинцовым. Он даже и не думал подниматься, чтобы подойти к нему, пожать руку как человеку, предельно близкому по внешности.

– Ну чего встал? – не вытерпел он, глядя, как Аркадий переминается с ноги на ногу. – Давай сюда, поближе!

Перекатов подозвал его к себе и голосом, и раздраженным движением руки. Он внимательно рассматривал Одинцова, даже не пытаясь подняться со своего места. Казалось, бизнесмен демонстративно подчеркивал свое барское право на него, как будто Аркадий был не человеком с гражданскими правами, а его нелегальным клоном.

– Что-то не очень ты на меня похож, – недовольно заключил он, капризно выпятив нижнюю губу.

Аркадий лишь пожал плечами. Дескать, не рвался он в этот «театр двойников», так что не очень расстроится, если его отсюда попросят.

– А чего ты такой суровый? – нахмурил брови Перекатов.

Казалось, он пыжился перед своим двойником, пытаясь казаться непреодолимо важной фигурой. И голос он, похоже, нарочно сгущал, чтобы он звучал более зычно и емко.

– А что, мне гопака нужно сплясать, чтобы вам понравиться?

– Ты еще и ехидный, – осуждающе сказал Сергей Михайлович.

Аркадий посмотрел на него с плохо скрытой насмешкой. Как ни боярился перед ним Перекатов, страх и трепет перед собственной персоной вызвать не смог. Не хватало ему внутренней силы и уверенности. А ведь на экране телевизора был совсем другой человек, гораздо более внушительный и на вид, и на ощущения.

– Какой есть.

– Ну-ну… Говорят, ты в армии служил, да?

Аркадий вспомнил, что, помимо его «Мерседеса», в гараже стояли еще две такие же машины.

– А ты?

– Что?! – встрепенулся мужчина, сидевший за директорским столом.

Его возмутило обращение на «ты» к собственной персоне.

Сейчас он особенно смахивал на молодого лейтенанта, который, зарядившись апломбом, пытался изображать из себя бывалого ротного перед солдатом второго года службы. Голос высокий, звонкий, но служебного веса и авторитета явно не хватало. Потому и не страшно солдату…

– Ну да… Ты же не Перекатов. Ты его двойник.