Джентльмены женятся на брюнетках

Потому что один из самых литературных писателей, сам мистер Питер Худ, однажды пытался устроить в Фоли знакомую девушку, у которой действительно было, что предложить, и вот тогда-то он и узнал, как это трудно — добраться до мистера Зигфилда.

Эта его девушка была красивой и высокой, похожей на русскую графиню «вампирного» типа. И у нее были черные волосы и черные глаза, и отчаянно-антибольшевистское выражение лица, и пристрастие к старинным длинным серьгам. И Дороти говорит, что нужно отдать ей должное: она почти решила проблему, как выглядеть вполне ухоженной, не пользуясь водой. И что куда бы она ни пошла, люди просто не могли не смотреть на нее и не спрашивать друг друга: кто это такая? И, что самое удивительное, у нее было достаточно мозгов, потому что она часами могла говорить на любые темы.

Но лучше всего ей удавались беседы с джентльменами на темы «о любви». Ну, то есть я хочу сказать, беседы с каждым джентльменом в отдельности. И она действительно была такой же разговорчивой на тему «о любви», как одна героиня в великом романе «Зеленая шляпа».

Ну и, конечно, она была слишком драматична, чтобы выступать в Фоли, но и в драме она играть не могла из-за своего сильного европейского акцента. Но утверждала, что, как только она научится говорить по-американски, она покажет нам, американцам, как надо играть такого знаменитого писателя, как мистер Стриндберг. И она насилу могла дождаться, когда поступит в Фоли или встретит богатого брокера, который увлекался бы искусством и мог бы дать ей деньги на ее собственную кинокомпанию.

Так что неудивительно, что весь Круглый стол считал, что эта русская графиня просто божественна. А Питер Худ, который открыл ее, похоже, так и не сможет никогда оправиться от потрясения, потому что в тот первый вечер, когда он встретил графиню, он взял ее с собой на одну из тех литературных вечеринок, где все писатели из «Алгонкин-отеля», которые напрягают свои мозги весь день, развлекаются, напрягая свои мозги, весь вечер, придумывая то, что называется «шарады», потому что эти писатели, похоже, не могут просто сесть и отдохнуть.

И в середине одной из увлекательных шарад один из великих писателей, который ее придумал, был так взволнован своим успехом, что уронил свечу. Эта свеча упала на бумагу, бумага загорелась, и гости стали в панике разбегаться.

Но когда все оказались на улице и пересчитали друг друга, то оказалось, что кто-то потерялся. В конце концов все поняли, что потерялась русская графиня, и тогда Питер Худ решил, что раз она пришла с ним, то он и должен теперь спасти ее. Ну и Худ побежал обратно на пожар. И когда он ворвался в квартиру, то увидел там в кресле эту графиню, которая мечтательно смотрела на огонь и тихим голосом говорила: «Ну разве огонь — это не прекрасно?»

И когда Питер Худ услышал, как она говорит такие вещи в такое время, он понял, что она не такая, как все остальные красивые девушки. Потому что у нее была Душа. И Худ стоял там, как громом пораженный, и смотрел на графиню, но к тому времени вся бумага сгорела дотла, и пожар прекратился.

После этого случая все поняли, что она — гений. И вот такой девушкой и восхищался Круглый стол, когда в отеле появилась Дороти. И все они пытались заставить мистера Зигфилда взглянуть на русскую графиню, но всякий раз оказывалось, что он вышел. Так что неудивительно, что все так смеялись над такой девушкой, как Дороти.

В первое же утро Дороти позвонила брокеру — другу Чарли Брина — и сообщила, что у нее есть для него рекомендательное письмо. Ну и когда друг-брокер поговорил с Дороти по телефону, он был более чем доволен, потому что больше всего на свете брокер любил представлять девушек мистеру Зигфилду. Он сказал Дороти, что заедет за ней прямо сейчас и отвезет на ланч в «Ритц». Но когда брокер увидел Дороти в холле «Алгонкин-отеля», он посмотрел на нее раз, другой, и видно было, что интерес его таял на глазах. Потому что к этому времени Дороти уже успела обнаружить отдел искусственных украшений в универмаге Блумингдейл, и вид у нее теперь был еще более необычный, чем обычно. Ну и тогда этот брокер кончил тем, что повел ее в артистический чайный зал, где никто не обратит внимания на то, как девушка одета.

Дороти не знала, как поддержать интерес брокера к себе, потому что, похоже, просто хотела рассмешить его, что уже само по себе — роковая ошибка. Ну, то есть я хочу сказать, что брокеры смеются только в шоу или когда рассказывают друг другу неприличные анекдоты на фондовой бирже. А когда брокер встречает какую-нибудь девушку, ему хочется быть серьезным и давать ей полезные советы.