Джеральд Даррелл. Путешествие в Эдвенчер

«Я лежу в довольно симпатичной палате. Из окна открывается прекрасный вид на церковь и церковный двор, но зато другое выходит на глухую, мрачного вида кирпичную трубу, откуда регулярно выбрасываются клубы черного, маслянистого дыма. После того как медсестра в одиннадцатый раз спросила меня, какое бедро я доверяю британской медицине, я полностью потерял доверие к врачам. Мое возмущение было столь сильным, что хирург пришел и пометил мое левое бедро специальным маркером. Потом мне устроили горячую ванну с йодом, после чего я стал благоухать, как первоклассный морг. И вот меня покатили в операционную. Я предусмотрительно заглянул под рубашку, чтобы убедиться, что важная отметка с левого бедра не смылась. Мы прибыли, анестезиолог вкатил мне целый шприц какого-то средства, и, благодарение богу, я отключился. Проснулся я буквально через пять секунд в полном сознании, не испытывая ни малейшей боли в бедре, а очаровательная медсестра с милыми ямочками пыталась заставить меня дышать кислородом через смешную пластиковую маску. Я решил узнать, что случилось и почему операцию отменили. И тут мне сообщили, что операция прошла успешно. Меня охватило ощущение эйфории — бедро не болело, я был свободен. Со слезами на глазах я возблагодарил медицину, врачей и медсестер. Я сказал, что как только будет опубликована новая книга моей жены, я пристрою к их больнице целое крыло. Я далее пытался поцеловать старшую медсестру. После непродолжительной борьбы мне вкололи снотворное…

И вот настал великий день — я впервые отправился на прогулку: сделал два шага до двери и два обратно. После этого подвига я рухнул в постель с ощущением, что только что покорил Эверест без кислорода. Но постепенно я стал чувствовать себя лучше и начал бродить по коридорам, как одуревшая летучая мышь. Скоро мне сообщили, что я могу вернуться домой. Ли приехала, чтобы забрать меня. Все сестры рыдали и целовали меня на прощанье, а я дарил им свои книги. Ночные сестры в этот момент не дежурили, поэтому на тех книгах, что предназначались им, я сделал любезную надпись: «В память о чудесных ночах, проведенных вместе».

Настроение Джеральда улучшалось с каждым днем. Особенно его порадовало сообщение о том, что парижская Ассоциация юмора в международных делах присудила ему почетную премию, ежегодно присуждаемую наиболее известным писателям-юмористам.

Через несколько недель по четвертому каналу британского телевидения начался показ фильма «Даррелл в России». Рецензии на фильм и на вышедшую одновременно с ним богато иллюстрированную книгу были самыми благоприятными. Книга вошла в десятку самых продаваемых книг в переплете в Британии. 19 апреля старинный друг и наставник Джеральда сэр Питер Скотт открыл очередной павильон Джерсийского зоопарка — Центр размножения птиц, что стало важным шагом в модернизации и улучшении структуры зоопарка. Ли начала работать над собственной книгой «Состояние ковчега: Атлас охраны природы в действий». В ней она писала об экологической ситуации, складывающейся в современном мире. 21 апреля Джеральд писал ее родителям:

«Ваша дочь серьезно занята писательской деятельностью. Она поднимается в семь утра, и вижу я ее только в обед. Я серьезно подумываю о разводе, но мой адвокат сообщил мне, что будет трудно доказать факт супружеской измены с компьютером. В такой ситуации мне приходится не только нести на своих плечах всю тяжесть раздумий о судьбах мира, но и взять на себя всю готовку, а также развлекать мою сестру, которая приехала погостить и, похоже, не имеет ни малейшего желания уезжать. Теперь вы понимаете, что судьба моя тяжела и безрадостна. Но зато я могу ходить без трости!»