Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

В том же году давний друг Джеральда, Дэвид Хьюз, несколько раз при­езжал к Дарреллам на Джерси и во Францию, чтобы собрать материал для биографической книги, заказанной издательством «Коллинз». Хьюз заме­тил, что Джеральд и Джеки заметно охладели друг к другу. Они по-преж­нему жили вместе, но теперь их общение ограничивалось только самыми необходимыми контактами. В их отношениях не чувствовалось скуки дол­гого брака. Это было простое сосуществование двух людей, абсолютно не разделявших интересы друг друга. «К сожалению, отношения между нами с годами ухудшились, — признавала Джеки, — Мы всеми силами стара­лись скрывать это от посторонних. Мы терпеть не могли выставлять свои отношения напоказ и всегда изображали счастливую пару, так как это было полезно для Фонда». Но в середине семидесятых сотрудникам зоопар­ка стало ясно, что этот брак переживает тяжелые времена.

Хьюзу показалось странным, что Джеки общается с мужем, не выходя из комнаты, а просто задавая вопросы на повышенных тонах. «Какие у нас планы? Где мы будем обедать? Как я могу приготовить обед на десятерых за полдня?» Джеральд же реагировал на них простым кивком, невнятным ворчанием, а порой просто возводил глаза к потолку с тяжелым вздохом. Джеки всегда была хозяйкой дома. Во Франции именно она делала закуп­ки, упаковывала вещи, водила машину, планировала поездки, проверяла бензин, масло и воду, выбирала рестораны, оплачивала счета, следила за выпивкой, одергивая Джеральда, когда тот, по ее мнению, ел и пил слиш­ком много. На Джерси она исполняла роль его менеджера, руководила сек­ретариатом, следила за финансами, подготавливала все его встречи и вы­ступления. Хьюз отметил, что говорила Джеки всегда холодно и отчетливо, с легким странным акцентом. «Круглое лицо резко контрастировало с твер­дым подбородком, — писал Хьюз, — что свидетельствовало о целеустрем­ленности и чувстве юмора. Я сразу же почувствовал, что эта женщина яв­ляется хозяйкой дома. Ее резкость помогала ей справляться с тенденцией Джеральда во всем доминировать. Она была идеальной парой для Даррел­ла. Но для Джеральда Джеки была больше, чем просто жена. Она ненави­дела ханжество. Она ценила остроумие. Она разделяла его юмор».

Но все остальное эти двое больше не разделяли. В своем дневнике Дже­ки записала, что с самого первого дня, когда они встретились в мрачном Манчестере, и на протяжении более чем двадцати пяти лет у них не было ничего общего, кроме любви к животным и к путешествиям. Напротив, многое еще сильнее разделяло их — особенно когда речь заходила о людях. Джеки была социалисткой, постоянно думавшей о потребностях рабочего класса. Джеральд же считал человечество глупой, бездумной и абсолютно деструктивной расой и писал на эту тему стихи, которые многие (и Джеки в том числе) считали унылыми и мизантропическими. Отправившись в Авиньон, столицу хиппи, с Дэвидом Хьюзом и Джеки, Джеральд с явным неудовольствием смотрел на оборванных, жизнерадостных подростков, расположившихся со своими гитарами на главной площади, и заметил: «Человек — самое некрасивое млекопитающее. И это люди, ради которых я работаю!»

Джеральд любил путешествовать с комфортом, как эдвардианский сат­рап. Он вел раблезианский образ жизни, что часто смущало его скромную и экономную жену. Деньги ничего для него не значили. А когда они конча­лись, он садился и писал что-нибудь, чтобы заработать. Хотя удача в по­следние двадцать лет ему улыбалась, у него не было ни капитала, ни собст­венности. Квартира на Джерси принадлежала зоопарку, а французскую ферму он арендовал у брата. Большая часть денег уходила на удовольст­вия, путешествия, роскошные обеды для друзей, дорогие подарки — и, ко­нечно, на зоопарк.

Детали повседневной жизни Даррелла не касались. Он редко носил с собой наличные и чековые книжки. Это раздражало его. В тех редких слу­чаях, когда ему самому приходилось расплачиваться за поездку на такси, он вытаскивал из кармана все имеющиеся у него банкноты и предлагал шоферу самому взять столько, сколько нужно, так как сам не мог разо­браться в достоинстве купюр. Джеральд был заядлым путешественником, но почти никогда не садился за руль. Все заботы по поддержанию его экс­центричного образа жизни он перекладывал на плечи других. Ему нрави­лось готовить, но подготовительную работу и мытье посуды он препоручал помощникам.