Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

После торжественного приема во дворце Джеральд с Ли отправились на ленч к лорду Крайтону, одному из руководителей Джерсийского Фонда. Джеральд был удивлен количеством гостей, собравшихся возле ресторана. Среди них был Эмон Эндрюс, популярный телеведущий, создатель про­граммы «Это ваша жизнь». Джеральд писал родителям Ли о том, что на этом ленче собрались все, кого он не видел в течение девяноста лет. Вместо небольшого обеда его отвезли на студию Би-би-си, заперли в маленькой комнатке, накормили сандвичами и напоили шампанским.

А потом началось настоящее шоу. На сцене появились секретарша Джеральда Джоан Портер, Кейт Уэллер, Джереми Маллинсон, Саймон Хикс, Шеи Маллет и Бетти Бойзард. Из Новой Зеландии прилетел Брайан Белл, а с Маврикия — Вахаб Овадалли и Юсуф Мангру. Всем присутст­вующим показали интервью с Ларри, который не смог присутствовать, так как снимался в другом фильме. Приглашена была и воспитательница Дже­ральда в детском саду, мисс Сквайрс («ей было уже восемьдесят семь, но выглядела она так, словно переживет всех нас»), Май Цеттерлинг, Дина Шеридан, сэр Питер Скотт, Маргарет и ее сын. Показали даже небольшой фрагмент интервью с Теодором Стефанидесом, который тоже не смог при­сутствовать из-за нездоровья.

А может быть, это была простая уловка. Джеральд был потрясен, когда настоящий Тео вышел на сцену — хрупкий, старый, но по-прежнему изы­сканно одетый и остроумный. Это было настоящее воссоединение учителя и ученика. Джеральд и Тео обнялись, как два старых друга, дружба кото­рых длилась более полувека. Они понимали, что эта встреча может ока­заться последней — так и оказалось. Джеральд взял Тео под руку, подвел его к камере и отсалютовал ему в знак триумфа и любви.

Настало время возвращаться к «Натуралисту-любителю». Следующие полгода Джеральд и Ли провели в дороге, переезжая с одного континента на другой. В марте они снимались в заповеднике Умфолози в Южной Аф­рике, в апреле — уже в пустыне Сонора в Аризоне, в мае съемки прохо­дили в Нью-Йорке («самом грязном, отвратительном, замусоренном, пре­красном и замечательном городе мира»). В Нью-Йорке Джеральд показы­вал своим зрителям природу города, кладбища, пустыря, городской улицы, трущоб, поля для гольфа и обычной квартиры. В июне съемки перемести­лись в Англию, где основное внимание было уделено прудам, рекам и жи­вым изгородям. Оттуда Дарреллы уехали на Корфу, чтобы снять програм­му о садах. Дальше их путь лежал в Канаду, где они провели июль, август и начало сентября. В Торонто шел монтаж отснятых серий, а съемочная группа отправилась в горы, снимать хвойные леса Канады.

«Съемки «Натуралиста-любителя» были очень сложными, — вспомина­ла Паула Квигли. — Но я думаю, что Джерри получил удовольствие от этих полутора лет (и я в этом убеждена, потому что именно я доставала для него виски!). У нас была великолепная, очень контактная съемочная группа. Джерри знал, что он хорошо получился, а съемки животных вооб­ще были первоклассными. К Ли относились очень серьезно (в «Ковчеге в пути» ей отводилась лишь второстепенная роль). Мы все уважали ее зна­ния и с почтением относились к миссис Даррелл. Думаю, он знал, что смо­жет написать об этих съемках чертовски увлекательную книгу».

Самым счастливым моментом съемок были дни, проведенные на Кор­фу. Джеральд впервые вернулся на остров своего детства после нервного срыва 1968 года. «На Корфу Джерри был совершенно замечательным. Он снова вернулся в свое детство», — вспоминала Паула Квигли. Многие сце­ны снимались поблизости от белоснежно-белого дома в Пераме. Дом стал не белым, он облез и потрескался. Но на террасе этого дома Джеральд вдохновенно рассказал о радостях, доступных любому натуралисту-люби­телю. Потом он показал расписных черепашек-террапинов в своем люби­мом пруду, поймал ящерицу в оливковой роще, плавал на лодке вдоль по­бережья, объяснял, как разводить мучных червей, показывал обитателей морских отмелей, рассматривал каплю воды под старинным медным мик­роскопом, которым он пользовался на Корфу в детстве, и всячески расхва­ливал запущенные сады, похожие на тот, что окружал белоснежно-белый дом.

Куда бы он ни отправился, везде его встречали, как вернувшегося по­сле разлуки родственника. «Люди обнимали его, — вспоминала Паула. — Они знали его много лет назад и были счастливы, что он вернулся. Это было невероятно. Я не понимала, как много людей связывают свое благо­получие с его книгами. Они верили, что только ему обязаны тем, что име­ют. Однажды мы отправились в загородный ресторан на торжественный обед, устроенный в честь Джерри корфиотской семьей, с которой он был давно знаком. После обеда мы отправились на прогулку, как вдруг мужчи­на примерно того же возраста, что и Джерри, вышел из-за дома и целеуст­ремленно направился к нему, полагая, что тот не узнает его. Но Джерри узнал его — они дружили в детстве. Мужчины обнялись и заговорили по-гречески. Грек был глубоко растроган тем, что Джерри его узнал. Это было очень трогательно!»