Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

«Порой ты чувствуешь тропинку под ногами, а временами она полно­стью исчезает. Большую часть времени тратишь на то, чтобы перелезать через огромные валуны футов шести высотой, через поваленные деревья и прорубать дорогу среди ползучих лиан. Малютки-дрилы вели себя очень хорошо. Они занимались друг с другом, не требуя моего внимания. Время от времени они попискивали, чтобы я знал, что они все еще со мной. Через час дрилы уснули, и мне пришлось поддерживать их рукой, чтобы они не свалились. Когда мы остановились на привал, чтобы выпить пива, Эймос (маленький дрил) бессовестно описал меня, но я был уже настолько мок­рым от пота, что практически этого не почувствовал. По пути к деревне нам пришлось преодолеть быструю речку по весьма неустойчивым и скользким камням. Когда я наконец добрался до берега, то чувствовал себя настоящим победителем. С радостным воплем я прыгнул на берег, но тут оказалось, что он довольно глинистый, ноги у меня разъехались, и я грох­нулся в грязную воду. Дрилы заверещали от ужаса и стали карабкаться мне на голову. Пайос и повар бросились мне на помощь, повторяя традици­онное «Простите, сар». В конце концов мы все же добрались до деревни».

Теперь Джеральд сумел на собственной шкуре ощутить все прелести африканской жизни. В Эшоби он вошел вспотевшим, промокшим, устав­шим, грязным и разозленным. Несколько дней назад он отправил в дерев­ню гонца, чтобы тот подготовил базовый лагерь. Теперь Джеральд, осмотрел приготовленные строения и остался совершенно не удовлетворен. Конечно, до голливудских красот Эшоби было далеко, но все же то строе­ние, которое предстало перед взглядом натуралиста, напоминало лачугу, покрытую банановыми листьями. Джеральд изловил своего посыльного и приказал немедленно устроить все, как должно.

«Вскоре собралась целая бригада, — писал он матери, — по большей части состоявшая из весьма уродливых старух, более всего похожих на ведьм. На них были только какие-то грязные тряпки, обмотанные вокруг пояса. Все старухи курили короткие черные трубки». Через полчаса Дже­ральд решил вернуться в деревню за пивом. «Пайос заставил владельца единственных в деревне стола и стула уступить их мне, и я по-царски рас­положился под единственным же деревом, росшим в центре деревни».

В Эшоби Джеральд впервые лицом к лицу столкнулся со всеми прелес­тями племенной жизни в буше — с нуждой, лишениями и болезнями. «Во­круг меня собралось все население деревни, демонстрируя симптомы всех известных науке болезней — от фрамбезии до проказы. Даже маленькие дети, которым было не больше пяти, с ног до головы были покрыты огром­ными язвами, в которых копошились мухи. У одной женщины напрочь от­сутствовала пятка. У другого мужчины не было носа и половины пальцев». Джеральд с трудом допил пиво и вернулся в свой лагерь, несколько напу­ганный перспективой пребывания в столь нездоровом месте.

За время его отсутствия в лагере навали порядок, построили кухню, бо­лее-менее правильно раскинули палатки. Уже начали строить иомещешш для животных — «Дом Добычи». С визитом вежливости пришел вождь пле­мени, все нанятые Джеральдом работники приступили к исполнению сво­их обязанностей. Так началась первая экспедиция Джеральда Даррелла в джунгли Африки.

Надо сказать, что началась она не слишком хорошо. В первую же ночь в Эшоби разыгралась жуткая гроза. Дождь подмыл неваяшо установлен­ные палатки, и утром оказалось, что практически все имущество промок­ло — постель, книги, сам натуралист, словом, все. В своем дневнике 22 января Джеральд записал:

«Проснулся промокший и продрогший после ужасной ночи, выпил не­много виски с чаем. После этого оказалось, что смерть отступила. Поднял­ся и побрился. Крокодил укусил меня за палец, ранка воспалилась, при­шлось промывать и лечить. Утром оказалось, что Пайос заболел. У него жар, хотя пульс нормальный. Не имея специальных медикаментов, дал ему виски с аспирином, укрыл всеми имеющимися одеялами и заставил по­теть. В три часа он был совершенно здоров и после еще одного глотка вис­ки приступил к работе. Мне приходится держать птиц в коробках, что им не нравится. Если бы Джон это увидел, он бы меня убил, старый страус».

Почти сразу же стали поступать животные. Джеральд отправил маме список своих приобретений:

«Четыре дикобраза (по пять шиллингов за каждого); один мангуст (два Шиллинга); одна летучая мышь (один шиллинг); четыре детеныша кроко­дила (по пять шиллингов — самый длинный в четыре фута длиной); два броненосца (пять шиллингов каждый), девять черепах (по одному шил

лингу), десять крыс за два шиллинга (они замечательно зеленые с яркими мохнатыми спинками и носами); один взрослый желтый бабуин за два фунта и один красноухий гвенон за два шиллинга».

Даже Джеральду было трудно точно определить, к какому виду принад­лежат приобретенные им животные, но один или два привлекли его внима­ние.