Джесси - Психопат (СИ)

- Да-да! Проходи! – Когда он вошел, увидел и впрямь довольного Босса. Он сидел за рабочим столом и над чем-то смеялся. Просматривал, судя по всему, одно из своих дел. Барри прошел и сел на диван, который ему еще в прошлый раз захотелось сжечь. – Ты отлично поработал, Мэлтон. Немного поразмыслив, я, кажется, понял, что к чему. – Это было просто невозможно. – Сплошные намеки. У него действительно есть план. Он собирается отомстить мне. Хлебные крошки говорят о том, что в ход пойдут наши «звери». Мы кормим их пропавшим хлебом. Ты нашел их на втором этаже. Этаж, на котором нет пациентов. Четвертый этаж тоже таковым считается условно, именно там мы их и держим. Не знаю, как именно он собирается их использовать, но это интересно. Скрепки, согнутые в двойку. Очевидно, я не первая жертва в его списке. О да, я думаю, у него есть список. Значит - вторая. Первая, не трудно догадаться, скорее всего, Чарли, ты сказал, что вторая скрепка была у пациента Чарли. Это прямая угроза. Значит, я прав. Им есть, что вспомнить на двоих. – Он снова улыбнулся. Барри побледнел. Эти случайные улики выводили Его в точности на их план. Да как это возможно!! Все было настолько не логичным. – Ты нашел их в рисовой каше, он любит рисовую кашу, я точно помню. Отсылка к дому. Пока не понял, зачем. С вилкой несколько сложнее. Я до сих пор не знаю, зачем они ему. Но оставленная на общей территории вилка говорит нам о том, что у него есть сообщники среди обычных пациентов или персонала. Воткнутая в землю. Намек на месть за всех погибших, закопанных под газоном. Он знал их всех. – Он бил в цель с каждой новой догадкой. Барри не хотел этого. Его идеей было, напротив, отвлечь его, запутать, отвести подальше от их плана, но вышло все в точности наоборот. Хайдэн Саннэрс был умнейшим человеком. – Помню пару забавных моментов из нашей совместной жизни. Не переношу маленьких детей. По причине болезни Кэри ее назойливая глупая мать все время находилась где-то поблизости, чтобы заниматься этим куском дерьма. Однажды ночью я решил зашить ему рот, пока он спал в колыбели, чтобы больше не слушать его визги. Успел сделать пару стежков. Я не учел того, что он, оказывается, чувствует что-то, нужно было сначала вколоть чего посильнее. На плач прибежала полоумная бабка и забрала его. – Он начал громко смеяться после своего рассказа и выглядел при этом совершенно невменяемо. – Видел бы ты ее лицо при этом! Вот это было нечто! Сейчас мы оба взрослые люди, и такие детские развлечения остались в прошлом. – Он немного успокоился. – Даа, веселенькое время было. Мы жили, как не очень хорошие соседи. Он никогда не называл меня отцом, потому что я никогда не называл его своим сыном. Я мечтал изуродовать его лицо, в нем проскальзывали ее черты. Он был похож на мать по счастливой случайности. Но Симус не дал мне этого сделать. Не хотел портить эстетическую составляющую своих развлечений. И где он теперь? Хах. Ну, что ж. Хорошего понемногу. Продолжай наблюдение, Мэлтон, это интересно. Посмотрим, что он выкинет дальше. – Он махнул рукой, отпуская Барри, который так и не произнес ни слова. Он был немного ошарашен его безумием. Выходит, он причинял вред ребенку с самого рождения. И гордился этим теперь. Но даже после своих догадок, он не собирался что-либо предпринимать. Либо ему очень нравилось играть в эту игру, либо он был слишком уверен в своем плане, либо все знал и просто ждал подходящего момента. Барри спустился в подсобку за вещами, а спустя двадцать минут покинул работу.

Дома его ждала веселая компания. Дэйли не был занудным и скучным человеком, любил повеселиться и развеяться, в отличие от самого Барри. По крайней мере, Катрине не было одиноко. Он снял обувь в прихожей, слыша шумную беседу этих двоих. Катрина вышла навстречу, обнимая и целуя.

- Ты как раз к ужину. У тебя все хорошо?

- Неплохо, неплохо. Позже обсудим.

Поужинав в душевной обстановке и обсудив насущные дела, Катрина и Барри отправились к себе, оставив Джорджа в гостиной. Он спал на диване перед телевизором и любил работать на ноутбуке допоздна. Как только они остались вдвоем, Барри удобно расположился на постели, положив голову на ее колени. Катрина заботливо начала гладить его по голове.

- Расскажи мне. Я вижу, как тебе невыносимо грустно. – Барри обнял ее колени и прикрыл глаза. Ему нравилось так проводить свое время. Все тревожные мысли покидали его голову, и становилось очень хорошо. В детстве он жаловался таким образом своей маме. – Ты говорил с ним?

- Говорил.

- Неужели все напрасно?

- Напрасно. Он не хочет слышать ничего хорошего в свой адрес. Должно быть, эта реальность была настолько невыносимой, что ему пришлось адаптироваться под нее. Эта жизнь единственно возможная, его словно не существовало до всех этих экспериментов.

- Ты сказал, что мы хотим, чтобы он жил у нас?

- Сказал. Он попросил больше не говорить на эту тему.

- Ему больно. Семья предала его. И ему сложно поверить в это снова. А мы ведь и правда успели его полюбить.

- Да. – Он обнял ее еще крепче.

- Не волнуйся. Еще есть немного времени.