Джесси

– Ещё коробку конфет! – приподнял коробку над головой Гена и положил её на поднос.

– Ма-а-а-ло!!

– Ещё пятьдесят рублей! – положил он поверх коробки с конфетами две двадцатипятирублевые купюры.

– Хва-а-а-тит! – протянули подружки невесты. И по-девичьи звонко, бубенчиками, рассыпался их смех.

Жених и его свита прошли в вестибюль общежития, поднялись на второй этаж. У Викиной комнаты их встретило ещё несколько девушек. У одной из них в руках был поднос, на подносе три кружки.

– А теперь, любезный жених, покажи нам: какая жизнь у вас будет. Вот тебе три кружки. В одной – вода с сахаром, во второй – с солью, в третьей – с уксусом, – проговорила она. – Выбирай!

Кружки были одинаковые. Вока взял ближнюю к нему, отпил – в кружке была сладкая вода. Девушка поняла это по выражению его лица. Она открыла настежь дверь. В комнате, у окна, лицом к двери стояла Вика в белоснежном свадебном наряде. Вока хотел было шагнуть к ней, но девушка сделала ему знак рукой оставаться на месте. А тем временем Вика уже сама шла к ним. Девушка передала поднос парню, стоящему рядом с ней, и с пафосом обратилась к жениху и его свите:

– Раздайся народ!
Девица-невеста идет!
Не сама она идет,
Девицу краса её несет,
По полу тесовому,
Ко дружке веселому!

И, повернувшись к Гене, уже другим, любезно-уважительным тоном:

– Здравствуй, дружка, господин!
Ты приехал не один,
С молодым князем!
И позволь нам, дружка, знать – как молодого князя звать?

Гена театрально важно:

– Молодого князя звать Владимиром!

И уже обращаясь к Воке, девушка спросила:

– Владимир, а и впрямь тебе нужна Виктория-краса?

– Очень нужна! – подтвердил Вока.

Девушка же продолжала:

– У дороги росла девичья краса
Не в лесу, не на болоте,
А прямо при дороге,
Ехали бояре, у нас торговали,
Да мы не продали;
Для тебя сберегли, а нам давали:
За каждый сучок – четвертачок!
За вершинку – полтинку!
За маковочку – рублёвочку!
А с вас хотим дороже взять.
Сберегли мы девицу для венца,
А тебе, Владимир, хранить её до жизни конца!

Тут уж сам Вока принялся раздавать окружившим его девчатам всё, что ещё оставалось в сумке. Торговавшаяся с ним девушка отошла в сторону, и Вока устремился к Вике, но не тут-то было: пока он раздавал конфеты, кто-то из девушек натянул в проходе шелковую ленту. И место торговавшейся подружки уже заняла другая девушка. Её голос зазвучал вкрадчиво и нежно.

– Здравствуй молодец прекрасный!
Что ты хмур как день ненастный?
Где ты был и что нашёл?
И зачем ты к нам пришёл?
Мы помочь тебе, конечно, рады,
Но пройди-ка все преграды!

Ленту эту… – Она чуть отошла в сторону и указала рукой на ленту. – Не порвать, не перелезть, не перепрыгнуть, ни железом не коснуться!

Как тебе невесты прикоснуться?
Поразмысли-ка герой,
Да блесни ума горой!

– Пережечь, пережечь её надо! – шептала на ухо Гене Катюшка.

И кто-то из ребят уже протягивал зажигалку. Гена передал её Воке. Вока щелкнул зажигалкой и поднёс слегка коптящий бензиновый огонёк к ленте. Та, ярко вспыхнув, перегорела и опала, оплавившись на перегоревших концах. Вход в комнату был свободен. Вика извинительно улыбалась. Воке же казалось, что всей этой церемонии не будет конца и края. И вот, все преграды позади, перед ним – его невеста.

На Вике роскошное белоснежное платье, длинные до локтей белые перчатки, фата – тонкая, воздушная, кажется, выйди она на улицу, дунет ветерок и сорвет её с прически, и взовьется она белым голубем ввысь под самые облака… Вока даже оробел, увидев перед собой свою красавицу невесту. Свадебный наряд придавал Вике торжественности, она показалась ему далекой и недоступной, словно звезда в небе в холодную зимнюю ночь. Впрочем, это длилось лишь мгновение, пока она не улыбнулась милой и такой родной ему улыбкой…