Джессика

Тот вдруг как-то нехорошо напрягся, и Малколм сообразил, о чем он подумал.

— Я не убивал твоего Кевина, если ты об этом. И не знаю, кто это сделал.

— Зато я, кажется, знаю, — пробормотал Рик.

— Ну вот что, Рик, — Малколм шагнул вперед и развернулся, становясь у него на дороге. — В последний раз тебя предупреждаю: не пытайся причинить вред Джессике. Я не думаю, что ты смог бы, но даже не пытайся. Иначе…

— Иначе что?

У Малколма было два ответа на этот вопрос, и он выбрал более материалистический.

— Иначе полиция узнает, кто убил Кевина на самом деле. То есть с юридической точки зрения.

У Рика распахнулись глаза от возмущения. Такого удара он не ожидал.

— Ты не сделаешь этого!

— Нет, если ты навсегда забудешь о Джессике.

— Блин, я же пытаюсь спасти тебя, идиот!

— Теперь ты заговорил, как достающий людей проповедник. Еще предложи мне брошюру.

— Вспомни, что стало с Карсоном!

— Я не Карсон. Да и с ним она такого не делала. Джессика не какая-нибудь ревнивая злобная стерва. У него были проблемы с сердцем, вот и все. А он валил свое ухудшение здоровья на Джессику.

— Откуда ты знаешь? Это говорят твои чувства, а не твой разум. Ты не в состоянии оценивать ее критически.

— Всякий любитель секса и вечеринок с алкоголем будет учить меня рационализму? — холодно произнес Малколм. — Зато твоя Лайза, конечно же, объективный источник! Да она с самого начала ненавидела Джессику как соперницу, вот и винит ее во всех бедах! А после того, как она по собственной дури и неуклюжести сама себя подожгла, у нее и вовсе поехала крыша на этой почве! А Джессика всегда была хорошей, светлой, доброй девушкой. Это не мои фантазии — почитай в интернете, как отзывались о ней все ее знакомые. Если эти качества не спасли ее убийц, это очень хорошо и правильно. Не все люди заслуживают доброты и милосердия. Но мне она уж точно не сделает ничего плохого.

— Может, десять лет назад она такой и была, — проворчал Рик, — но, знаешь ли, люди меняются. Особенно под воздействием сильных потрясений. Смерть, как мне кажется — довольно сильное потрясение.

— О, да ты у нас эксперт по потустороннему миру?

— Знаешь восточную сказку про джинна, которого заточили в бутылку? Первую тысячу лет он думал, какими благами одарит своего освободителя. Но никто его не освобождал, и вторую тысячу лет он стал придумывать, каким казням подвергнет своего освободителя. Просто за то, что тот не приходил так долго. Просто чтобы сорвать злость, копившуюся все эти годы…

— Джессика — не джинн в бутылке, — сердито возразил Малколм. «Но покинуть скамейку она не может, — мысленно признал он, — и, конечно, вот так сидеть на одном месте десять лет, причем с перспективой, что это может продолжаться вечно — такое может повлиять даже на самое ангельское терпение…» — И вообще, — резко произнес он вслух, обрывая эту мысль, — кому я должен верить — девушке, которую знаю уж куда лучше, чем ты или Лайза, или каким-то выдумкам арабских сказочников?

— Ты сам не замечаешь, как она постепенно овладевает тобой. Ты уже запустил из-за нее учебу…

— Подумаешь, пропустил пару занятий и завалил одну контрольную. Я уже наверстываю и пересдам. Можно подумать, ты ни разу ничего не прогуливал!

— А тот тип, который следил за тобой ночью? — сделал последнюю попытку Рик. — Он тебя не беспокоит?

— Ты же не смог подойти ко мне? Он тоже не смог и не сможет. Я нахожусь под куда лучшей защитой, чем твоя, — прибавил Малколм самодовольно. — А теперь давай закончим этот разговор и будем вести себя так, как будто его никогда не было.

— Ладно, — вздохнул Рик. — Только один последний пункт. Как ты представляешь себе свою дальнейшую жизнь? Каждую ночь теперь ходить спать на скамейке? Зимой? В каникулы? После окончания универа? Всю жизнь?

Гм, подумал Малколм. Об этом он как-то не задумывался. Конечно, люди, живущие обычными семьями, ездят в командировки и даже отпуска, оставляя супругов дома — особенно если те не могут путешествовать из-за ограниченных возможностей. И те понимают и не обижаются. Но если он собирается постоянно работать на Космическом Побережье… вряд ли Джессике понравится, если он будет приезжать к ней только в отпуск. А в этом городе попросту нет никаких авиакосмических компаний. То есть, наверное, он мог бы и здесь найти работу для дипломированного инженера, но это не будет работа его мечты…

— Так или иначе, это не твои проблемы, Рик, — пробормотал он испытанный ответ.

«Может быть, организую свою собственную компанию. Как Илон Маск. Почему бы и нет?»

Они прошли весь оставшийся путь молча и больше не обменялись ни словом до конца дня. Рик куда-то уходил вечером, но вернулся еще засветло, и у Малколма мелькнула насмешливая мысль, что, возможно, отныне его сосед заработал никтофобию^[18] и будет бояться выходить ночью из дома. И хорошо, коли так.

Когда стемнело, Малколм принялся одеваться, уже не пытаясь как-либо маскировать свои намерения от Рика. Тот смотрел на него долгим взглядом и ничего не говорил (что, по правде говоря, раздражало), и лишь когда Малколм молча направился к двери, решился открыть рот:

— Один вопрос можно?