Джевдет-бей и сыновья

Мухиттин подвинул Рефику стул, познакомил его с курсантами и спросил, что он будет пить, при этом продолжая внимательно изучать его лицо. «Да, у него явно какой-то камень на душе!»

Некоторое время говорили о всяких пустяках. Когда принесли вино, Рефик напомнил:

— Ты, помнится, хотел подарить мне свой сборник.

Вчера они говорили об этом по телефону. Мухиттин достал книгу. На обложке было написано: «Нежданный дождь». «Надо сделать дарственную надпись, — подумал он. — Они смотрят на меня и гадают, что же я такое напишу. Уф, целая церемония!» Потом ему вспомнился один недавний случай.

— В издательство, которое опубликовало мой сборник, зашел один пожилой чиновник, издававший книгу на собственные средства. Всем, кому случилось оказаться поблизости, он раздавал свои книги и надписывал их. Спросил, чем я занимаюсь, и, узнав, что я поэт, торжественно надписал: «Моему дорогому другу, поэту Мухиттину, чьи стихи доставили мне немалое удовольствие». — Он засмеялся, но, увидев, что Рефик по-прежнему невесел, замолчал. «Какой он сегодня грустный. Надо развеселить!» — подумал Мухиттин и сделал в книге такую надпись: «Моему дорогому другу, молодому коммерсанту Рефику, наблюдение за жизнью коего доставляет мне немалое удовольствие». Написав это, сразу же решил, что шутка получилась плоской, но делать было нечего, и он вручил книгу Рефику.

Рефик осмотрел подарок, изучил обложку, сказал пару слов о качестве шрифта и бумаги, потом взглянул на дарственную надпись и изменился в лице.

— Ох, брат! Моя жизнь… Моя жизнь пошла под откос…

— Что ты такое говоришь?!

Мухиттин был поражен и растерян. Он готовился к чему-то в таком роде, но это уж было чересчур. Некоторое время он сидел молча, прислушиваясь к шуму голосов и избегая смотреть на Рефика. «Брат, моя жизнь пошла под откос! Брат…» Вчера в телефонном разговоре Рефик тоже назвал его братом. Сколько лет он не слышал от него этого слова… «Как я разволновался! Что же с тобой случилось, брат? Ты ведь был счастливым! Не то что я… Что же случилось? Ладно, поговорим, выясним. Но не перед этими же юнцами…»

— Кстати, как твоя маленькая дочурка? — спросил он, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Хорошо. Так быстро растет!

— Это здорово. Знаешь, что я решил? Я не буду жениться, подожду, пока она вырастет.

— Не женись! — сказал Рефик. — Не женись, очень правильное решение. — Он уже почти допил свой бокал.

— Нет-нет, я женюсь на твоей дочери. Она наверняка вырастет красавицей. Я в этом не сомневаюсь! — Тут Мухиттин осекся. «Чуть было не сказал, что нахожу Перихан очень красивой женщиной!»

— Нет, — сказал Рефик. — Моя дочь тебе не пара. Она большущая будет, высоченная. Раз уж она уже сейчас такая…

Мухиттин на мгновение потерял дар речи. «Этак он меня и коротышкой назвать не постесняется…»

— Послушай, разве я такой уж невысокий? — спросил он, наконец, и сразу об этом пожалел. На курсантов он старался не глядеть.

— Да нет, что ты! Никто этого не говорил.

Мухиттин разозлился. Этой теме было уделено слишком много внимания. Посмотрел на часы и повернулся к курсантам:

— Вы не опоздаете?

— Нет, время еще есть, — сказал Тургай.

— Но неплохо бы уже и пойти потихоньку, — пробурчал Барбарос. — А то бежать вверх по склону мне совсем не нравится.

Мухиттин ничего не ответил. Курсанты встали. Им нужно было идти к фотографу, у которого они оставляли на хранение форму. Мухиттин сказал им пару ободряющих слов и напомнил, что будет здесь в среду. Когда они уже повернулись, чтобы уходить, прокричал им вслед:

— Смотрите, не опаздывайте! А то командир вам уши надерет. Прилежно учитесь, пишите письма родителям. Будьте хорошими военными, хорошими сыновьями и достойными гражданами!

Он всегда говорил им это на прощание. Курсанты же, как всегда, смущенно заулыбались и, конфузясь, удалились.

— Ну, как они тебе? — спросил Мухиттин.

— Кажется, они хотели еще посидеть.

— Но не могли. Им уже пора было уходить, — сказал Мухиттин, помолчал и махнул рукой: — Оставим их в покое. Ты про себя расскажи. Еще вина выпьем?

Рефик кивнул. Они заказали вина и надолго замолчали.

Когда принесли вино, Мухиттин сказал:

— С тобой что-то не так.

— Да, не так.

— Что случилось?

— Я же сказал: жизнь пошла под откос.

— Не сказал бы, что это очень понятное выражение.

— Да, ты прав. Просто я сам себе это все время говорю, привык уже. Но какими еще словами можно это выразить?

— Подумай немного. Что стряслось?

— Я не могу быть таким, каким был. Не могу жить, как жил раньше. Нет, не совсем так… — Рефик замолчал, подыскивая слова. — Я хочу, чтобы в моей жизни было что-то еще. Не могу жить по-старому!

— Гм… — протянул Мухиттин, показывая, что старается понять, о чем говорит друг, но не может.

— Перихан говорит, что я стал беспокойным…

— А тебе тоже так кажется?

— Может быть… Если под душевным спокойствием понимать способность мирно плыть по течению жизни… Если спокойный человек — это тот, кому нетрудно быть счастливым, то да, я теперь стал немного беспокойным.