Джихад. Экспансия и закат исламизма

Первая лазейка из трудной ситуации была найдена в создании в 1992 году исламистской партии, юридически признанной в этом качестве под названием Фронта исламского действия (ФИД). Возглавляемая бывшим министром Исхаком Фарханом, одним из наиболее видных «голубей» и будущим президентом частного университета в Эз-Зарке, она стремилась к полноценному участию в политической жизни, тогда как «Братство» по-прежнему видело цель своей деятельности в религиозном наставничестве и осуществлении социального контроля Партия также взяла на вооружение демократический лексикон и объявила себя открытой как для мужчин, так и для женщин, [447]в то время как «Братство» оставалось враждебным политической концепции, чуждой священным текстам, и не принимало в свои ряды женщин. Однако это желание играть роль во властных институтах было охлаждено манипуляциями с процедурой голосования, устроенными властями в 1993 году, а также подписанием в 1994 году мира с Израилем. С этого момента участие в институтах власти могло выглядеть как санкция на «позорный мир с евреями», неприемлемый для большинства исламистов. Давление со стороны рядовых членов партии вынудило ее бойкотировать выборы 1997 года, хотя ее лидер ранее заявлял, что ФИД примет в них участие. Таким образом, в тот момент, когда больной монарх уже напрямую не занимался делами страны, иорданское исламистское движение столкнулось с ростом напряженности между прагматичной элитой — выходцами из средних классов, желавших участвовать в политической игре и создавших с этой целью ФИД, — и рядовыми исламистами, которые оговаривали участие в выборах идеологическими условиями.

После кончины короля Хусейна и восшествия на престол в январе 1999 года его сына Абдаллаха II партия заявила о своей лояльности новому суверену, который назначил одного из бывших членов «Братства» премьер-министром. На июльских муниципальных выборах ФИД выставил своих кандидатов, большинство из которых были избраны; в основном это были городские нотабли, прошедшие в мэры небольших городов. Однако месяц спустя режим косвенно выразил неприязненное отношение к исламистскому движению, закрыв отделение «Хамаса» в Аммане — месте пребывания ее «внешнего» филиала, разместившегося в помещении сестринской иорданской организации. По возвращении с совещания в Тегеране [448]руководители палестинской исламистской организации, имевшие иорданские паспорта, были брошены за решетку, а остальные высланы из страны. [449]Этим шагом новый хашимитский монарх давал понять, что он всегда мог влиять на события, происходившие по ту сторону Иордана, потакая претензиям Израиля, США и ООП. В самом деле, для Арафата внешнее руководство движения представляло собой экстремистскую группировку, которую надлежало устранить: в тот момент главе ООП удалось найти общий язык с исламистскими лидерами территорий вроде шейха Ясина, который выказывал большую готовность к переговорам В самом же королевстве эта полицейская акция положила начало кризису доверия между троном и иорданскими «Братьями-мусульманами» палестинского происхождения, среди которых преобладали «ястребы» движения. Безотносительно к стратегическим и региональным соображениям репрессии против высланных и «радикальных» руководителей «Хамаса», предпринятые Амманом, [450]вписывались в логику действий большинства правивших режимов мусульманского мира на исходе XX века: ускорять размежевание между различными фракциями исламистского движения, изолируя и подавляя неимущую городскую молодежь и ее бескомпромиссных представителей, и привлекать на свою сторону набожные средние классы, стремящиеся участвовать в политической системе. Остается узнать, являлась ли такая тактика всего лишь способом закрепить соотношение сил в пользу авторитарных режимов, воспользовавшись кризисом, поразившим исламистские движения, или она позволит расширить базу власти через поощрение одной из форм демократического участия в политической жизни, пример которого Иордания продемонстрировала в начале 90-х годов.

Глава 11 От спасения к благоденствию: вынужденная секуляризация турецких исламистов

Двадцать восьмого июня 1996 года в Анкаре, столице республиканской и светской Турции, Неджметтин Эрбакан, лидер исламистской партии «Рефах», был назначен премьер-министром. Это событие вызвало шок у наследников Ататюрка, в глазах которых приход к власти исламиста представлял собой самую страшную ересь по отношению к кемалистской догме. Многие обозреватели с разочарованием или восхищением отнесли этот феномен к тому, что тогда принимали за триумфальное шествие всемирного движения, которое вело партизанскую войну в Алжире, угрожало египетскому режиму и только что ударило по Франции серией терактов — месяц спустя Усама бен Ладен обнародует свою «Декларацию о джихаде против американцев», а осенью талибы овладеют Кабулом.