Джихад. Экспансия и закат исламизма

Тактика Садата — по стопам которого в последующие годы пойдут многие лидеры мусульманского мира — состояла в том, чтобы помочь становлению исламистского движения, которое он рассматривал как социально консервативное и на политическую поддержку которого рассчитывал в обмен на широкую культурную и идеологическую автономию для исламистской интеллигенции и предоставление религиозной буржуазии свободного доступа в некоторые секторы приватизированной экономики. Этим прирученным исламистам была доверена важная задача: помешать появлению радикальных группировок, стремившихся подорвать сложившийся общественный строй.

В 1977 году это «джентльменское соглашение» [94]перестало действовать. В тот год по стране прокатилась волна возмущения и протеста против политики экономической либерализации, социальные последствия которой страшили население. Одна из исламистских радикальных группировок, «Общество мусульман» (получившая в полиции название «Ат-Такфир ва ль-хиджра» («Отлучение и хиджра»), открыто выступила против власти: она захватила одного из улемов в заложники, а затем, после отказа властей выполнить их требования, казнила его. В октябре, спустя месяц после судебного процесса над этой группой, Садат отправился в Иерусалим для заключения мирного договора с Израилем, что привело к разрыву отношений его режима с исламистской интеллигенцией и религиозной буржуазией.

Прорыв на политическую сцену «Ат-Такфир ва ль-хиджра» свидетельствовал о том, что исламистское движение состояло не только из «умеренных», обласканных тогда режимом, и что последние не сумели привлечь на свою сторону радикальную прослойку, которая в последующие годы будет численно расти, скатываясь к терроризму. Экстремистские действия этой группировки шокировали мусульман не только Египта, но и всего мира, а эпитет такфири(«тот, кто отлучает от ислама других мусульман») вошел в обиходный арабский язык как термин, обозначающий самые сектантские элементы исламистского движения. Это течение зародилось в конце 60-х годов в насеровских лагерях среди студентов, арестованных во время массовых облав 1965 года. Его лидером стал молодой агроном Шукри Мустафа, развивший идеи Кутба, казненного в 1966 году.

По Шукри, если современный мир есть не что иное, как Ъжахилийя,то есть неисламское общество, это значит, что в нем нет истинных мусульман, кроме его последователей. Интерпретируя священные тексты на свой лад, в качестве просветленного, Шукри выносил такфир:он объявлял кяфиром(«неверным», «не-мусульманином») всякого, кто не являлся его сторонником. А согласно исламскому вероучению, кяфираможиоприговаривать к смерти. Затем, перетолковывая идеи Кутба, проповедовавшего «отделение» от джахилийи(без уточнения, идет ли речь о простой умственной абстракции или полном разрыве), Шукри изолировал своих приверженцев от безбожного мира. Он расселял их в пещерах Верхнего Египта или в коммунальных квартирах. Таким образом, Шукри стремился буквально копировать Пророка, который совершил свою хиджру — основополагающий для истории ислама радикальный поступок, — бежав в поисках пристанища из языческой Мекки, где он рисковал жизнью, в Медину. Из этих мест внутренней ссылки Шукри рассчитывал однажды, когда его группа достаточно окрепнет, отправиться на завоевание Египта, уничтожить джахилийюи установить господство истинного ислама— подобно тому, как в свое время Пророк завоевал Мекку, вернувшись туда победителем через восемь лет после бегства из города.

Секта Шукри вербовала сторонников среди малоимущих египтян, ничего не выигравших от экономической либерализации садатовской эпохи. Она предлагала своим адептам общинный образ жизни, означавший разрыв всех связей с египетским обществом джахилийи,вплоть до отказа от семейных уз. Шукри переустраивал брачные союзы по своему усмотрению. Это вызывало протесты семей, дочери, сестры или жены которых были «совращены». Однако государство не вмешивалось в происходившее и оставляло в покое это маргинальное движение, которое пока не таило в себе политической угрозы. Члены секты, которым Шукри запрещал сотрудничать с безбожным государством, жили за счет доходов от мелкой торговли; некоторые были отправлены работать в страны Залива, откуда они высылали денежные переводы. Всё в социальной практике секты говорило о примитивном импровизаторстве «маленького человека», предлагавшего свой рецепт решения проблем, стоявших перед членами секты в посленасеровском Египте эпохи экономического либерализма.