Джихад. Экспансия и закат исламизма

Раскол этот имел этнический и политический аспекты. «Джамият-е ислами» («Исламская ассоциация») во главе с выпускником Аль-Азхара Б. Раббани, ориентировавшаяся в основном на персоязычное население, [107]стремилась найти общий язык с племенами и неисламистской антикоммунистической интеллигенцией. Она перейдет на позиции умеренного исламизма, который обеспечит ей популярность среди западных друзей афганского сопротивления, но затруднит доступ к саудовской системе. Напротив, «Хезб-е йогами» во главе с Г. Хекматьяром (бывшим активистом инженерного факультета Кабульского университета) действовала в первую очередь среди пуштунов. Она враждебно относилась к политическим компромиссам и выступала с позиций строгой исламской ортодоксии, делавшей ее главным партнером «Братьев-мусульман», пакистанской «Джамаат-и ислами», основанной Маудуди, и саудовских структур.

В момент коммунистического переворота (апрель 1978 года) афганские интеллектуалы-исламисты находились в изоляции: они не могли закрепиться в обществе и выбрали путь изгнанников. Однако политика новых кабульских властей, желавших ускоренными темпами привести общество к социализму, породила массовое восстание, апеллировавшее к религии, [108]которая рассматривалась прежде всего как средство защиты самобытности от декультурации, предпринятой коммунистами. Это позволит исламистам, когда они встанут во главе повстанцев, найти социальную опору, которой им недоставало. Однако за год до советской интервенции большинство восстаний инициировалось всё еще племенами или традиционными религиозными партиями. Из исламистских партий лишь «Джамият-е ислами» Б. Раббани заявляла о себе — в частности, благодаря военным успехам полевого командира Масуда. [109]

Вторжение Красной Армии радикально изменило ситуацию. В движение сопротивления влились массы афганцев, одни — спонтанно, другие — потому что советские бомбардировки, разрушение сел, гибель урожаев и стад вынуждали их покидать страну. Они станут моджахедами, которые будут проводить свои операции с баз, расположенных возле границы. С другой стороны, массированная финансовая подпитка, получателями которой стали те, кого на Западе считали «борцами за свободу» («Freedom Fighters»),а в Эр-Рияде — авангардом уммы и джихада, давала движению огромные средства. Эта помощь частично повлияет и на саму его природу.

В Пешаваре сопротивление было представлено коалицией из семи партий, «признанных» пакистанскими властями. Именно эта коалиция являлась основным получателем вооружений, боеприпасов и различных субсидий, которые распределялись по принципу, отдававшему предпочтение группам, наиболее близким к ваххабизму и «Братьям-мусульманам». [110]Такая политика была инициирована правительством генерала Зия-уль-Хака, который в 1979 году установил в Пакистане шариат и опирался на партию «Джамаат-и ислами», основанную Маудуди. К тому же эта партия стала главным распределителем арабской финансовой помощи сопротивлению. При этом она отдавала предпочтение наиболее близкой к себе группе — «Хезб» во главе с Г. Хекматьяром. [111]Доступ к саудовской денежной манне станет главной причиной появления в 1980 году еще одной исламистской партии. Она почти не имела опоры в Афганистане, но ее лидер, Абд ар-Рабб Сайяф, [112]прекрасный оратор и знаток арабского языка, исповедовавший стопроцентный ваххабизм, станет получателем соответствующих субсидий. Итак, семь партий, три из которых являлись «традиционными», а четыре — «исламистскими», [113]получали средства на свою деятельность согласно идеологическим критериям. При этом предпочтением пользовался Хекматьяр и Сайяф, тогда как «Джамият» профессора Раббани, находившаяся в меньшем фаворе, была всем обязана военным успехам полевого командира Масуда в борьбе против Советов, преподносимым как победы в джихаде.