Джихад. Экспансия и закат исламизма

Такое положение создало благоприятную почву для экспансии «Гамаа исламийя». Она сумела одновременно сформировать мобилизационные и идеологические структуры, неподконтрольные далекому государству, организуя тайники и тренировочные лагеря, и осуществить на практике, в частности нападениями на коптов, свой принцип «повелевания благого и запрещения дурного». На протяжении веков взаимоотношения между мусульманами и христианами в долине Нила претерпевали различные перемены. Длительные периоды спокойствия сменялись вспышками напряженности, когда фанатичный проповедник возбуждал у своей паствы гнев против «наглости» христиан: строгое толкование священных текстов ислама предписывало принижать и унижать христиан, собирая с них «подушную подать» (джизью), которую налагал на них шариат за «защиту» (эпмма), которой они пользовались (или подвергались, в зависимости от истолкования). В 1911 году в Асьюте состоялся «коптский конгресс», который породил у его противников — и некоторых его сторонников — фантазии по поводу «отделения» Среднего Египта, где было бы основано «христианское государство». Но если напряженность и насилие, возникшие с распространением исламистских движений в 70-е годы и достигшие кульминации в течение двух последующих десятилетий, и черпали аргументы в тех событиях, то своей масштабностью они были обязаны массовому притоку нищих сельских мигрантов — рабочих и студентов, преимущественно мусульман, — в такие города, как Асьют и Минья, где многие копты занимали видное положение. Рядом с крупными земельными собственниками, пострадавшими от насеровской национализации, вырос коптский средний класс, пользовавшийся развитой системой конфессионального христианского образования. Для бедной мусульманской молодежи, неравнодушной к идеологии «Гамаа исламийя», подобная ситуация была сродни саднящей ране. Копты, которым полагалось быть кроткими и подчиненными, процветали, тогда как мусульмане страдали. Это немудреный анализ не учитывал, что большинство коптов долины Нила были, как и их сограждане-мусульмане, неимущими сельскими жителями. Однако он давал простую и легко использовавшуюся в целях манипуляции компенсацию за массовую социальную фрустрацию — компенсацию тем более взрывоопасную, что поток эмиграции на Аравийский полуостров иссяк. По этой причине антихристианская агитация стала излюбленным способом, которым экстремисты долины Нила могли расширить свое влияние на обездоленную молодежь. В их листовках и пропагандистских кампаниях христианин всегда изображался как извращенное существо, пользовавшееся несправедливым социальным верховенством, агент заграницы и крестоносцев, который, несмотря ни на что, желал обратить мусульман в христианство и с этой целью пытался испортить их: так, один копт из провинции Минья был обвинен в том, что он-де заставлял заниматься проституцией малолетних мусульманок и распространял записи их утех на видео-кассетах;[332] аптекари и ювелиры-копты являлись излюбленной мишенью нападок радикалов, которым «наглость» христиан давала постоянный повод к волнениям. В 1992 году политическая ситуация в долине Нила определялась этой агитацией, которую «Гамаа исламийя» смогла использовать к собственной выгоде. Жесткая реакция государства, которое провело среди исламистов новые аресты и допросы «с пристрастием», побудила подпольное движение, отныне закрепившееся в своих бастионах в Среднем Египте, сменить тактику и вступить в прямое столкновение с властью. Этот переход к «тотальной войне», которому способствовало возвращение в страну в тот год первых групп «афганцев», прошедших военную подготовку и одурманенных фанатизмом под влиянием «салафитско-джихадистской» среды в Пешаваре, разворачивался на трех фронтах: покушения на известных деятелей, убийства туристов и установления контроля в поясах бедности вокруг столицы, символом чего стало провозглашение «Исламской республики Имбаба».