Джихад по-русски

В этот день Руслан не пришёл. Не пришёл он и ночью. Его мобильник не отвечал. Моя бедная подруга всю ночь не сомкнула глаз. А я… я был рядом, как мог поддерживал её, что-то там бормотал невпопад насчёт производственной необходимости и тому подобной чепухе, в которую и сам не верил. Лишь под утро, вымотанный до предела, я забылся коротким беспокойным сном.

Мне приснился странный сон. Будто бы над институтом экспериментальной химии, каким я запомнил его ещё с детства, поднимается гигантское белое облако. Оно растёт, принимает форму ядерного гриба, медленно колышется под иссиня-голубым небесным сводом. Внезапно налетает ветер и несёт облако на город. Накрав Синегорск, облако вдруг осыпается вниз белым сухим дождём…

Я вскочил в холодном поту. Мельком увидев себя в зеркале, я испугался собственного отражения. Серая щетинистая кожа, обтягивающая выпирающие скулы, выпученные глаза, дрожащие губы. Влетел на кухню, где ещё ночью оставил Наташку.

Она сидела за столом, в бессилии уронив голову на руки. Сон всё-таки сморил и её. Своим вторжением я невольно её разбудил, о чём тут же пожалел. Она смотрела на меня красными от недосыпа глазами, в которых застыл немой вопрос и целый океан страдания.

Какой же всё-таки болван этот Русланчик! Впрочем, мне сейчас не до него.

– Наталья, извини, у меня очень важное дело. Я оставлю тебя ненадолго.

Она тут же поднялась.

– Я с тобой.

– А если Руслан объявится?

Она задумалась на мгновение.

– Не объявится. Я знаю, с ним что-то случилось. Что-то страшное.

– Опять ты за своё!.. Ладно, поехали.

Действительно, ей лучше развеяться, а не то свихнётся, сидя одна-одинёшенька на этой своей кухне.

О сыновьях она, кажется, забыла. Словно бы они существовали сами по себе. Да, странные складывались отношения у них в семье.

Я сел за руль её авто. Она расположилась рядом, совершенно бесстрастная и какая-то заторможенная, словно не от мира сего. Я не стал её успокаивать, слова сейчас были бесполезны. Она не спросила, куда мы едем, а я не стал ничего говорить.

Мы были на месте через пять минут. Слава Богу, на этот раз без происшествий! Чудовищная мысль, родившаяся во сне, не давала мне покоя и требовала выхода. В городе был единственный человек, с которым я мог ею поделиться.

К Скворцову меня пропустили беспрепятственно. Он сидел в той же позе и за тем же занятием, что и вчера.

– Опять? – вместо приветствия произнёс он, стрельнув в меня взглядом. – Снова принесли дурные вести?

– Опять. Нет, вестей я не принёс, а вот к разгадке, по-моему, близок.

– К разгадке чего?

– Всего того, что здесь происходит.

Он отложил свои бумаги в сторону.

– Говорите.

– Прежде всего пара вопросов. Кто сейчас руководит институтом экспериментальной химии?

Скворцов нахмурился.

– А причём здесь «химия»?

– Андрей Васильевич, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

– Хорошо, сделаю для вас исключение. Егоров Степан Ильич.

– А фото его у вас есть?

– Да зачем оно вам?

– Это очень важно. Я всё объясню, но сначала фото. Хочу убедиться в правильности моих предположений.

– Ну хорошо, будет вам фото. – Скворцов быстро застучал по клавиатуре, изредка бросая взгляд на экран монитора. – Подойдите сюда. Вот он.

Я обошёл стол и склонился над экраном. С экрана на меня смотрел человек лет сорока пяти, чем-то напоминавший мне какого-то революционного деятеля. Усы, борода, волосы зачёсаны назад, умные близорукие глаза смотрят на тебя сквозь стёкла очков – словом, типичный интеллигент начала двадцатого столетия. Однако эта фотография мне ничего не говорила.

– А ещё что-нибудь имеется?

– Сейчас поглядим.

Скворцов начал листать свой электронный архив, вернее, электронное досье. Егоров Степан Ильич представал передо мной в различных ракурсах – то на официальной встрече, то среди официальных лиц, то в кругу коллег-химиков, то в белом халате в химлаборатории. Мелькнула серия домашних фото. Нет, всё не то.

– Достаточно? – спросил Скворцов, плохо скрывая нетерпение. – Может быть, вы мне всё-таки объясните, что вы ищите?

Я молчал, продолжая следить за экраном. И тут…

– Стоп! Верните предыдущий кадр!

На фотографии была изображена группа людей, снятых со спины, на фоне какого-то здания. Мне показалось, что я узнаю один из корпусов института.

– Неудачное фото, – пожал плечами Скворцов. – Лиц не видно.

Я ткнул пальцем в одну из фигур, изображённых на снимке.

– Это кто?

– Это и есть Егоров.

Я резко выпрямился.

– Именно этого человека похитили с поезда.

Скворцов вскочил со стула.

– Уверены?

– На все сто!

Он вцепился обеими пятернями в свою шевелюру.

– Так, всё сходится, – пробормотал Скворцов. – Значит, мы были на верном пути.