Джихад по-Русски

— Я, собственно… Я ищу… — вякнула было Ирина, но вдруг вспомнила: «…При контакте держи себя уверенно. Ни в коем случае не объясняй плебсу, что у тебя за проблема. Стой на своем. Если не хочешь, чтобы тебя сразу у входа в село начал трахать целый взвод, ни слова часовым о целях твоего визита…»

— Вы — часовые? — уточнила Ирина. — Вы из отряда самообороны?

— Да, часовой, — гордо приосанился бинокулярный. — Отвичай, зачэм прищол? А то аристават будим, пад замок пасадыт будим!

— Мне ваш самый главный нужен, — твердо сказала Ирина и уже от себя добавила с какой-то тайной надеждой:

— А еще лучше — совет старейшин. Есть у вас такой совет?

— Сначал скажи — зачем прищол, патом будит главный, совет — все, что хочиш! — не сдавался бинокулярный. — Вдруг ти — террорист? Вдруг будиш взарват наш главный?

— Буду говорить только с главным, — уперлась Ирина. — Я мусульманка. Я не террористка. Вот мешок — посмотрите.

Двое быстро и сноровисто обыскали Иринин рюкзачок, ничего предосудительного не нашли. Который с биноклем велел поднять руки, возбужденно дыша в затылок, ощупал Ирину с ног до головы и замер на несколько секунд. Ирина вдруг отчетливо уловила яркие животные флюиды, исходившие от абрека. Хотелось абреку схватить женщину, затащить в сторожку и поступить с нею сообразно текущему моменту. Но что-то останавливало абрека.

«У них в этом плане дисциплина», — вспомнила Ирина и как можно более твердо напомнила:

— Я мусульманка. Мне нужно к вашему командиру. Или к главе совета старейшин. И побыстрее!

— Пашлы, — после некоторых размышлений, с заметным разочарованием буркнул бинокулярный нохча, направляясь в центр села и приглашая жестом путешественницу следовать за собой.

Шли по хорошо заасфальтированной улице, по обеим сторонам которой располагались крепкие добротные дома. Кое-где виднелись кирпичные остовы прежних строений, явно пострадавших от воздействия каких-то военных средств огромной разрушительной силы — так близко Ирина такие штуковины видела разве что в эпопее «Освобождение». Но таковые остовы располагались несколько поодаль — вплотную к полотну шоссе прилегали недавно отстроенные усадьбы из красного кирпича, забаррикадированные высоченными глухими заборами с колючей проволокой поверху и каким-то подобием узких бойниц по периметру. За таким забором при случае можно рассадить целый взвод и успешно обороняться — даже танком не сразу прошибешь.

«Как хорошо живут у них селяне, — отстранение подумала Ирина, успокаиваясь по мере перемещения к центру села — как-то тут все было респектабельно и надежно, не верилось, что в таком хорошем месте кого-то могут обидеть. В наших деревнях — по телевизору показывают — сплошь пьяные рожи, развалюхи допотопные да нищета беспросветная. А тут… Умеют тутошние крестьяне жить — куда там нашим…»

В самом центре села, несколько наособицу, наподобие некоего государственного учреждения располагалась большущая усадьба, на воротах которой красовалась стилизованная под бронзу табличка, сообщавшая всем проходящим — почему-то по-русски, — кто здесь самый главный. За высоченным забором виднелись пять двухэтажных домов под краповыми черепичными крышами, величественно отблескивающими каплями туманной мороси.

«Администрация. Махмуд Бекмурзаев» — прочитала Ирина, когда провожатый позвонил в дверь, сработанную прямо в массивных распашных воротах. Прочитала и умилилась: «Все знает наша птичка Сыч! Хорошо разведка у них организована…»

Провожатый с кем-то общался по вполне современному домофону — разговаривал по-чеченски, склонив голову набок и почтительно кивая. Во дворе басом взлаивали какие-то крупные псы, нетерпеливо скребли когтями железо ворот, желая разобраться с непрошеными гостями.

Вскоре волкодавов куда-то удалили, дверь открылась, показалась тучная женщина средних лет в темном глухом платье до пят, в шерстяном платке и чувяках, с вязаной из кожи плетью, в руке и жестом пригласила пройти к дому.

Пока шли через двор, Ирина непроизвольно впитывала обстановку — все-таки этот Сыч пресловутый владел каким-то педагогическим секретом, заставившим после двухдневных занятий нормальную городскую даму практически полностью поменять алгоритм поведения в нетипичной ситуации.

Ничего себе дворик — при желании можно целую складскую базу разместить. Пять домов подковой, тот, что в центре, в глубине, массивнее и шире, чем остальные. Ирина окрестила его для себя «большим домом». К нему вела широкая аллея, по обеим сторонам которой были красиво сработаны каменные фонтанчики и приподнятые пустые клумбы — летом, по всей видимости, здесь растут цветы. Вдоль забора — декоративный вечнозеленый кустарник и голубые ели. Справа, в глубине двора, виднелся ряд хозяйственных сооружений: приземистый одноэтажный дом, рядом — узкая высокая башенка и кирпичный сарай с небольшим окном под самой крышей. Из сарая доносился ровный низкий гул, в окно выходил пакет толстых изолированных электропроводов, которые разбегались по всей усадьбе. А еще на крыше каждого дома торчали высоченные телевизионные антенны.