Джихад по-Русски

В этот раз, кажется, тоже все рассчитали до мелочей. По секундам. Но — «…складно было на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить…».

Человеческий фактор не учли. Забыли как-то, в суматохе недосуг было вспомнить, что каждый член команды — это не просто многофункциональная боевая машина, а прежде всего человек с присущими ему индивидуальными особенностями и человеческими слабостями. Минуты и секунды посчитали, варианты действий конвоя на десять лет вперед предвосхитили… а Мента упустили.

Мент торчал на пятаке за бруствером как минимум десять секунд лишних. Как раз то время — да еще и с запасом, чтобы благополучно скользнуть вниз по тросу и удрать совместно с Севером и Салом в кустики. Чего он там, спрашивается, мать его ети, делал?!

Да ничего особенного. Он пленных расстреливал. Безоружных людей, у которых от полусуточного нахождения в связанном состоянии конечности настолько атрофировались, что они не то чтобы напасть — встать без посторонней помощи не могли.

Ну и дрогнула ручонка у парня. Сомнения возникли — а надо ли? А может, и не надо было. Никуда бы они в принципе не делись. Трос забрали. Да они и с тросом бы не удрали — не в том состоянии. Залп из гранатометов был на загляденье. Потом гранатами добавили…

Но по штатному расписанию надо было «мочить». А десять секунд на сомнения штатным расписанием не предусматривались. Вот и результат.

Для такого дела в расчет огневой группы № 1 нужно было включить Мо. Или самому Антону идти. Но Мо — лучший стрелок, а Антон пожелал самолично контролировать ход проведения акции, руку на пульсе держать. Для этого, безусловно, самое удобное место рядом с Мо, в кармашке.

Получается, Антон кругом прав. Но легче от этого не становится…

Уже в кромешной тьме добрались до леса, вплотную примыкавшего к пологим скатам холма, на котором расположились Челуши. Ближе подъезжать было опасно.

— Стоим до появления сигнала, — буркнул полковник и тут же суеверно добавил:

— Может быть, чего-нибудь и выстоим. Нет — так обратно поедем, выспимся наконец…

Антон, помаявшись несколько минут, решил было возобновить полемику на предмет охаивания полковнику приглянувшегося варианта, но в этот момент Шведов издал странный хлюпающий звук и возбужденно ткнул пальцем в экран прикрепленного к приборной панели приемника, на котором засветилась отчетливая желтая точка.

— Красавица ты моя! Да я тебя всю с ног до головы обцелую!

— Уже наверняка и без вас обцеловали, — без особого воодушевления заметил Антон. — Обсудим варианты?

— Какие варианты, Сыченок? — возбужденно воскликнул полковник. — Я же сказал: если все получится — топаем след в след. По пятам. И не вздумай возражать! Теперь парадом командую я…

* * *

…Некоторое время Сергею казалось, что у него помутился рассудок. Слишком уж все, что с ним происходило, было похоже на бред сумасшедшего. Слишком уж все это было ненормально…

Нормально — это когда у молодого человека есть личный водитель; личный счет в банке на мелкие расходы, равный трем годовым зарплатам учительского коллектива одной из столичных бюджетных школ; личный сайт в Интернете; личный кабинет в одном из лучших молодежных клубов столицы и личный столик в ресторане этого клуба; личное скептическое отношение к несовершенному окружающему миру и еще целый перечень всего личного, включая железные гарантии личной безопасности. Если вы скажете такому молодому человеку, что в один прекрасный день его могут схватить на улице, связать по рукам и ногам, избить и посадить в грязную нору, он вам вежливо улыбнется, а когда отвернетесь, тут же шепнет секьюрити, чтобы позвонил «911» и сообщил, что тут образовался ненароком некий буйнопомешан-ный со склонностью к деструктивному поведению.

Нет, разумеется, молодой человек иногда смотрит новости и имеет определенное представление, что какие-то там абстрактные солдаты и офицеры — оборванные и грязные крестьянские дети России — в какой-то горной местности воюют с такими же абстрактными боевиками — то ли бандитами, то ли чеченскими бойцами, не всегда понятно, различные источники называют их всякий раз по-разному. Но это в Другой жизни, в каком-то другом параллельном мире, а потому отношение у молодого человека к этим процессам примерно такое же, как к персонажам устаревшей и успевшей давно надоесть компьютерной игры. Молодой человек твердо знает — сызмальства, сколько помнит себя, что нормальные люди в армию, милицию и тому подобные структуры не идут и ни с кем не воюют. Потому что трудиться на такой работе, где тебе платят за месяц примерно столько, сколько стоит один клубный обед молодого человека, — это, извините, даже не смешно! Это просто самая настоящая патология. А патология — по части психиатров. При всем многообразии интересов молодой человек психиатрией не увлекается, поэтому этот аспект остается вне сферы его жизненных интересов.