Джим Хокинс на острове с сокровищами

Ещё бы! Тайник, пиратский схрон — с общаком неразделённой прежде добычи, что случалось крайне редко и какой: Почти на миллион фунтов! Золото в монетах и слитках. Серебро. Драгоценные камни и изделия с ними. Захваченные пиратами на судах пушки и ружья — не перечесть всей ценности подобной добычи!

У подростка кружилась голова. Он уже представлял себе, что его, как некогда известнейшего пирата Моргана, здесь же, на Ямайке — произведут в рыцари короны.

Потом выдадут ему причитающееся вознаграждение, за найденный пиратский клад, на менее десяти процентов от его стоимости — сумасшедшие сто тыщь фунтов стерлингов! И он, Джим Хокинс, бывшая «пороховая обезьяна» с королевского боевого корабля — станет самостоятельным зажиточным джентельменом, обосновавшимся на острове и успешно ведущим свои дела: будь то торговля по морю или плантации.

За перегородкой, отделяющей кабинет от общего зала, вновь раздались голоса: «Сильвер! Ты мой квартирмейстер — тебе и обеспечивать наш выход провизией и выпивкой!»

— Не сомневайтесь, капитан! — проговорил, всё тот же уже знакомый Джиму смешливый голос, в ответ. Голос, принадлежавший шустро перемещавшемуся, словно кружащемуся в танце по таверне, франтоватому мужчине, который видимо и был настоящим владельцем данного заведения. — Будет всё в лучшем виде: ром для всех братишек! Солонина и несколько свиней и овец, для первых дней плавания и жарки свежего мяса. Даже муки захвачу — для того что бы печь хлеб!

Дружный хохот, переходящий в рёв, заглушил дальнейшее выступление Сильвера в кабинете.

Пираты с «Моржа» отчего то явно веселились от мысли что их будут на судне кормить хлебом и они это не скрывали.

Для подростка такое веселье было непонятно и он решил как нибудь разузнать, отчего хлеб на судне пиратов вызывает такие приступы веселья у них.

— Верно Сильвер — не забудь рому! Рому мне — рому!!! — орал самый громкоголосный из участников сбора в кабинете, скорее всего тот самый капитан «Моржа». — Нам с Билли, он за брата и жену, вместо хлеба и мяса! Будет ром — будет жизнь!

— Конечно, капитан. — спокойно подтвердил Сильвер. — Думаю следует забрать все мои запасы с таверны на судно, ибо нет смысла возвращаться сюда: после раздела добычи нам следует скорее отплыть в Европу, в Англию. Поэтому пускай моя баба ищет покупателя на таверну и едет вслед мне в Бристоль, а уж я, с запасами из самой таверны — отправлюсь сегодня же вечером на «Морж» и начну присматривать за нашим камбузом, как в прежние, старые времена, всегда бывало.

— Да! Сильвер мясо здорово всегда резал: что свиное — что человечину! — хохотнул кто новый за стеной кабинета и снова раздался смех, вразнобой, сидевших там мужчин. Сразу вслед за этим последовал стук кружек и пауза.

Джим лихорадочно соображал что же ему предпринять: бежать, немедля сообщать властям о том что он обнаружил пиратов на острове и есть шанс их атаковать, пока они расслабляются и заполучить по доносу их огромные деньги. Или же подождать и выслушав как можно больше — уже вести какую свою игру.

После минуты колебаний, Хокинс решил что время ещё есть и раньше утра столь пьяные моряки Кингстон не покинут, на своём «Морже», а соответсвенно — у подростка было время успеть оповестить нового капитана «Саффолка», губернатора Ямайки, Компанию: о том кто сейчас пирует «У смуглой бабы квартирмейстера» и накрыть их там всей шайкой, или, если они покинут таверну, на указанном ранее судне, «Морже».

Было затихшие морские разбойники вновь начали шумное обсуждение каких то недавних походов. Отрезанных рук пастухов свиней, которых они коптили, в наказание, на кострах — вместе с животными, которых несчастные жертвы пиратской свирепости, выпасали.

Потом невнятный смех и снова голоса вразнобой. Наконец прозвучал знакомый Джиму голос Сильвера: «И всё же…Какого дьявола, раздери вам задницы нечистый — вся наша брага так дружно сейчас лакает ром в городе?! Старшины «Моржа» — у меня, прочие наши матросы — по кабакам где в Кингстоне, а то и просто на траве, под кустами! Если бы раздел добычи был не скоро, нет вопросов! Но сейчас… Может потихонечку собрать всех наших и запереть на судне, от греха подальше, а капитан?»