Джими Хендрикс, история брата

— У тебя сохранились старые носки брата? — как–то однажды полюбопытствовал один из моих друзей.

Носки. Этот парень всегда впивался в меня как клоп в желании получить от меня какой–нибудь памятный подарок, и я решил, что пришло время его обрадовать.

— Конечно, дружище, — сказал я ему, жестом показывая на пару моих грязных носок, валяющихся на полу рядом с корзиной для белья. — Вот, там, в углу, лежит пара, Джими их очень любил.

Если бы мне рассказали, я бы не поверил, но я видел это собственными глазами. Мой приятель, не проронив ни слава, метнулся на кухню и возвратился оттуда, держа в руках целлофановый пакет. Затем, он аккуратно, как если бы это был золотой песок, зачерпнул им носки! Я же, сидя на диване, наблюдал эту немую сцену, подняв пакет, он поднёс его к своим глазам, думаю, чтобы лучше рассмотреть грязь на носках.

— Я никогда не стану его открывать, — заверил он меня торжественно.

— Без проблем, — сказал я. — Думаю, сегодня великий день и он запомнится навсегда, так что я дарю их тебе. Они твои, дружище.

Уверен, чёрт побери, этот пакет с моими грязными носками он до сих пор хранит у себя на каминной полке.

И если бы я вздумал разуверить его и попытаться убедить вернуть мне мои носки, он, думаю, не поверил бы мне и ни в коем случае не отдал бы мне их назад. Народ хотел верить в свои фантазии, не хотел знать правду и каждый хотел иметь, что–нибудь, что принадлежало Джими. Я стал называть это вуду Хендрикса. И ничто не могло их остановить.

Тихо катились своей дорогой 70–е и у нас с Кристин появились ещё одна дочь, ЛеАнна, и сын Алекс. Впервые в жизни я всё делал для того, чтобы содержать свой дом в полном порядке. Я даже устроился на полставки личным курьером и мне платили твёрдую зарплату. День за днём я проводил время, доставляя важные документы из банка в банк по всему городу. Мне даже выдали ключи от большинства основных отделений, чтобы я мог доставлять пакеты после конца рабочего дня. Вспоминая юность, когда я обдумывал планы как бы хитрее проникнуть в какой–нибудь банк, я беспрепятственно вальсировал через парадную дверь любого отделения банка. Не правда ли, комическая ситуация? Если бы только мои старые дружки видели бы меня в этот момент! Или вы удивляетесь, почему компания смогла нанять меня для такого рода занятий? Не торопитесь, я всё объясню: мои близкие друзья изъяли все полицейские документы, связанные с моим прошлым из моего дела.

По большей части все Хендриксы в нашем городе были преуспевающими семьями. Мы все вместе проводили праздники, вместе встречали дни рождений. Отец был в восторге от Кристин, подарившей ему таких замечательных внуков. Его лицо расплывалось в широчайшей улыбке, каждый раз как он приходил к нам и счастливого деда окружали малыши. Отец любил баловать их подарками и, будьте уверены, они ценили его внимание. Всякий раз, когда нам с женой приходилось туго и мы не справлялись с оплатой счетов, он, не задумываясь, приходил нам на помощь.

Отец продолжал заниматься своим ландшафтным бизнесом и дело его расширялось с каждым годом. На неделе я был занят своей курьерской работой, но зато в субботнее утро он заезжал за мной и мы объезжали все его точки, разбросанные по всему городу. И сколько раз я ему не пытался объяснить финансовую сторону его нынешнего положения, он никак не мог понять, почему ему уже не нужно самому работать. Он единственный контролировал всё музыкальное и денежное наследие Джими, но он по–прежнему не мог разобраться во всех нюансах. В его понимании это всё было давно ушедшими днями. Для него наследие Джими было чем–то чужим и он чувствовал себя временным работником, которого наняли помочь разобраться с делами. И он пытался переложить свою роль на плечи адвокатов. Более того, он отказывался понять, что Джими достиг величия. Но ещё большей проблемой оказалось то, что отец верил всему, что говорили ему адвокаты. Он подписывал любые документы, которые они говорили ему подписать, и одобрял всё, что они хотели, чтобы он одобрил.

Не прошло и нескольких лет, как он передал управление наследием Джими в руки Лео Брантона и Алана Дугласа, отец наконец–то осознал, что он имел с этого целых 50 тысяч долларов в год. Когда он мне это сказал, я услышал, как моя челюсть грохнулась об пол. Отец верил всему, что они ему говорили, даже тому, что интерес к музыке Джими стал пропадать. К тому же такие большие деньги он никогда в жизни не зарабатывал и он посчитал себя сказочно богатым. Ему и в голову не приходило, что необходимо самому контролировать денежные дела.

— О чём ты говоришь? — спрашивал я его. — Пластинки Джими всё ещё на пике популярности и продаются миллионами. Его фотографии во всех витринах магазинов!

— Брантон знает, что делает, и у меня нет претензий к нему и спорить я с ним не собираюсь, — отвечал мне отец. — Я не хочу ничего подобного в его адрес слышать от тебя. Брантон мне в одно ухо говорит одно, вы же с Джун говорите в другое совершенно противоположное.