Джимми Хиггинс

Да, в том числе и Джимми! Он решил, что будет теперь работать так, как никогда еще не работал, лишь бы давать побольше грузовиков. Но, увы, человек, которого всю жизнь преследовали и угнетали, в чьей душе посеяны ненависть и бунтарский дух, не может за одну ночь забыть все это из-за идей каких-то либеральных интеллигентов, из-за статьи в газете и тому подобного. Сознание Джимми раздваивалось: день и ночь в нем боролись две взаимно исключающие, диаметрально .противоположные точки зрения. То он .призывал .гибель .на ненавистные немецкие дивизии, то вдруг начинал желать гибели тем, кто у него на родине готовил уничтожение немецких дивизий! Ибо эти люди были врагами Джимми от самой колыбели, и они тоже, как и он, не умели разом отрешиться от своих предубеждений. Взять хотя бы лживую капиталистическую «Айронтон дейли сан», которую Джимми приходилось читать каждое утро: прочитает, бывало, в ней ура-патриотическую передовую, и уже в этот день никак душа не лежит помогать делу победы. Или подумает о политиканах, всячески использующих военные лозунги демократизации Европы, для того чтобы уничтожить последние следы демократии в Америке, для того чтобы прижать к ногтю всех радикалов, которых они ненавидят и боятся! Полюбуйтесь кстати, как посредством налогов на предметы первой необходимости и государственных займов они сваливают все военные расходы на бедняков! А капиталисты? Произносят зажигательные речи о патриотизме, а сами как еще держат в узде своих наемных рабов!

Джимми Хиггинс работал на заводе, изготовлявшем грузовики для французской армии; администрация завода не соглашалась признать профсоюз, и началась забастовка. Тогда хозяева подписали с рабочими соглашение принять назад всех стачечников и признать профсоюз, но тут же стали ' предательски нарушать условия, под самыми прозрачными предлогами избавляясь от наиболее активных организаторов. Джимми Хиггинс, который вкладывал в работу все свое умение, дабы «сохранилась в мире демократия», был выброшен на улицу, потому что крупная и жадная до наживы корпорация плевала на всякую демократию и отказывалась предоставить рабочим право бороться за улучшение условий их труда. Желая прекратить эпидемию стачек, которые тормозили работу военной промышленности, правительство пыталось осуществлять арбитраж в трудовых конфликтах, но пока еще это не давало практических результатов. Тем временем слабенький росток патриотизма в душе Джимми Хиггинса изрядно прихватило морозом.

С горя Джимми напился пьяным и потратил часть своих денег на уличную женщину. Потом ему стало стыдно. Память о погибшей жене и малышах не давала ему покоя, и он решил взять себя в руки и зажить по-новому. Как ни странно, он все время вспоминал Лисвилл — единственное место в мире, где ему довелось познать настоящее счастье, а теперь, после отъезда Дерора Рабина в Нью-Йорк,— также единственное место, где у него были друзья. Как там дела у Мейснеров? Как поживает товарищ миссис Геррити, урожденная Бэскервилл? Что думают члены лисвиллской организации о России и о войне? «Поеду и узнаю»,— внезапно решил Джимми. Он навел справки о стоимости билета и подсчитал, что денег у него хватит и даже немножко останется. Он совершит это путешествие и поедете шиком, как гражданин и рабочий, который трудился на оборону, а не «зайцем» в товарном вагоне, как босяк какой-нибудь!

Глава XVI ДЖИММИ ХИГГИНС ВСТРЕЧАЕТ ИСКУСИТЕЛЯ

I

Холодным утром в начале марта, когда земля еще была покрыта снегом и пронизывающий ветер кружил в воздухе белую пыль, Джимми Хиггинс сошел с поезда в Лисвилле. На привокзальной площади собралось много народу, и Джимми подошел посмотреть, что там происходит. Оказалось, что десятка два молодых людей — кто в военной форме, а кто в обыкновенных штанах и свитере — проходят строевое учение. Джимми чувствовал себя джентльменом, у которого сколько угодно свободного времени, и задержался, чтобы поглазеть на это зрелище.

Вот-вот, именно об этом он думал и говорил почти целых три года! Милитаризм страшно калечит души. Это сила, которая хватает людей и превращает их в машины, в ходячие автоматы, гуртом подчиняющиеся приказам и выделывающие то, на что ни один из них, отдельно взятый, не способен даже во сне! Дивой пример — эта группа, простые, славные лисвиллские парни, служащие местных магазинов: бакалейщики, продавцы сельтерской воды, приказчики, до сих пор умевшие лишь ловко примерять ботинки на красивые женские ножки. А теперь их точно дьявол околдовал — все они безропотно подчиняются этой мерзкой солдатской муштре.