Джин Грин — Неприкасаемый

Он мог бы пойти обедать в кафе «Националь» стоило ему только показаться в дверях, и знакомый официант уже заказал бы для него отменную вырезку, поджарил бы из тонких ломтей хлеба тостики, а потом принес пахучий кофе с плотной светло-коричневой корочкой пенки.

Но он пошел обедать в «Берлин» — и не из-за карпов, плавающих до срока в бассейне, — укажи официанту любого, и он — твой, — не из-за зеркальных стен и зеркального потолка…

Он как-то был здесь с Тоней в шесть вечера. Это «ничейное» время, затишье перед вечерним приемом гостей. Тогда здесь было пусто, тихо.

Тоня отражалась во всех зеркалах, рядом в бассейне плескались карпы, официант дремал в углу. Даже длинный, просиженный, неудобный диван старомодно огороженной кабинки показался ему тогда воплощением уюта.

На этот раз в ресторане было много народу.

Едва он сел, как за его спиной послышался чей-то знакомый голос:

— «Ах, оставьте ненужные споры»… В горы нужно идти, в горы. Только там, на большой высоте…

Он сразу узнал, кому принадлежит эта фраза, и поэтому обернулся.

— Привет Рубинчику! — крикнул ему Вася.

— Привет Снежному Человеку. Здравствуйте, Инга.

Инга приветливо поздоровалась с ним.

— Вы одни? — спросила она.

— Как видите.

— Отставка? — с искренним сочувствием спросила Инга.

— Пока, слава богу, нет.

— Садись с нами, Марк! — пригласил его Вася. — Мы празднуем отпуск юного друга — гардемарина.

— Спасибо! Вы ведь уже пьете кофе.

— А может, все вместе махнем в Серебряный бор? — предложила Инга.

— Спасибо, я сегодня занят.

Она с сожалением развела руками и тут же «отключилась».

К нему подошел официант.

— К вам можно посадить человека?

— Пожалуйста.

— Что будем заказывать?

— Двести грамм «Юбилейной», натуральную селедочку, грибы есть?

— Маринованные.

— Не нужно…

— Огурцы, помидоры? — предложил официант.

— Натуральные.

— Заливную осетринку?

— Вареную с хреном. И карпа в сметане.

— Целого?

— Если он небольшой… И бутылку холодного боржоми…

Официант поправил на столе бокал, рюмочку, передвинул с места на место прибор, помахал белоснежной салфеткой по крахмальной скатерти и удалился.

Высокий плечистый человек с бритым черепом, в безукоризненно сшитом серо-голубом «тропикале» подошел к столу и в полупоклоне, наклонив вперед голову, по-немецки спросил:

— Не побеспокою?

— Пожалуйста, — сказал он.

Бритоголовый сел, положил ногу на ногу и на чудовищном русском языке непринужденно сделал заказ — коньяк, лимон, кофе.

После этого он с приветливым любопытством посмотрел на своего соседа. Сосед, видимо, пришелся ему по душе: молодой сероглазый парень с медицинским значком на лацкане пиджака.

— О, доктор?! — уважительно сказал бритоголовый.

— Да.

— Вундербар! — воскликнул бритоголовый. — А куда пропал кельнер?

Официант принес водку и коньяк, наполнил рюмки.

— Мир-дружба, — осклабился бритоголовый.

— Фриден-фройндшафт, — отозвался сосед.

— О, вы говорить немецки? — обрадовался бритоголовый.

— Зер вениг.

— Вундербар! Я немножко русский, вы немножко немецкий. Мы будем поискать общий язык.

— Меня зовут Марк Рубинчик. А вы кто?

— Их бин Франк Рунке. Швейцария. Я есть очень богатый человек. Капиталист, — бритоголовый захохотал. — Прогрессивный капиталист. Вы богатый человек, герр Рубинчик?

— Нет. У нас нет богатых в вашем понимании.

— О, я! — сочувственно воскликнул Рунке и закручинился. — О, я, я, я… — Потом он вдруг встрепенулся и посмотрел своему соседу прямо в глаза. — Вы счастливый человек, герр Рубинчик.

— Почему вы так решили?

— Ваши дела идут зер гут.

— А ваши?

— О, мои дела — прима! Колоссаль! — Бритоголовый помахал рукой.

Он опорожнил рюмку, встал, поклонился «герру Рубинчику», мимикой и жестами сказал ему примерно следующее: «Не нужно быть таким мрачным, выше голову, выше, хох, хох!» — и зашагал к выходу.

«Герр Рубинчик» исподлобья посмотрел ему вслед.

— А вот и карпик наш, — пропел официант, — пальчики оближете, молодой человек.

Проносясь взад-вперед по залу, официант огорченно замечал, что клиент, сделавший такой толковый заказ, ест быстро, как у стойки автомата, не замечая вкуса божественного карпа. Впрочем, настроение его улучшилось, когда клиент, быстро разделавшись с обедом, встал и на ходу расплатился.

«Герр Рубинчик» вышел из ресторана, прошел метров двести вниз по Пушечной, завернул за угол большого универмага «Детский мир» и на стоянке такси увидел высоченную фигуру бритоголового.

Они вместе сели в свободную машину.

Когда они, расплатившись с шофером, вышли у Крымского моста, бритоголовый вынул из кармана маленький транзисторный приемник в кожаном футляре.

Внешне он ничем не отличался от других транзисторов типа «Хитачи» или «Сони», но на самом деле у него было совершенно другое назначение.

Бритоголовый включил его, поерзал по шкале рычажком настройки, прошел несколько шагов и выключил.

— Все в порядке, — сказал он. — Теперь можно разговаривать. Здравствуй, Джин.

— Здравствуй, Лот! И пошел ты к черту!

— Страшно рад тебя видеть, малыш.

Джин промолчал.

— А ты, я вижу, мне не очень-то рад. — Лот зорко взглянул на Джина.

— Что дома? — спросил Джин.