Джин Грин — Неприкасаемый

Не отдавая себе отчета в происходящем, зная лишь, что чемодан должен быть в его руках, а помощи ему ждать неоткуда, Джин ринулся навстречу бегущему, столкнулся с ним, сделал отвлекающий финт левой рукой, а правой ребром ладони ударил по горлу. В этот же миг он почувствовал, что рука его попала в стальные тиски, а тело отделилось от земли.

Пролетев несколько метров, Джин ударился головой о ствол сосны и потерял сознание. Он не слышал топота многочисленных ног, криков команды, не видел, как пронесли из некрополя стонущего бородача, как по аллее подъехала военная машина, и очнулся только тогда, когда вокруг него собралась вся оперативная группа…

— Очнулся, Марк? — спросил его знакомый голос, и он увидел прямо над собой голубые глаза Васи Снежного Человека. — Что же ты не последовал моему совету и взялся шарить по могилам? В горы надо было идти, старичок, в горы. Только в горах можно до конца познать себя.

Глава двадцать девятая. Пятьдесят первый ящик

Потом он часто вспоминал эти допросы… Допрос вел Сергей Николаевич, он же — Вася Снежный Человек.

— Ваше имя?

— Евгений Павлович Гринев.

— Год рождения?

— 1937-й.

— Место рождения?

— Франция, Париж.

— Национальность?

— Американец.

— Адрес?

— Соединенные Штаты Америки, Нью-Йорк, 17, Ист 13-я улица.

— Профессия?

— Я врач.

— Каким образом оказались в Советском Союзе?

…Перед глазами Джина Грина, как на световом табло:

Статья 1 Кодекса поведения вооруженных сил США:

Я американский воин. Я служу в вооруженных силах, которые защищают мою страну и наш образ жизни. Я готов отдать жизнь во имя защиты родины…

— Мои документы перед вами.

— Отвечайте на вопросы.

— Я сотрудник американской выставки медицинского оборудования.

— Ваша постоянная работа?

— Ординатор в нью-йоркской больнице Маунт-Синай.

— Образование?

— Я закончил учебу в Тринити-колледже в Оксфорде в 1958-м…

— Простите, может быть, в 1957-м?

— Что? Да. Но…

— Продолжайте.

— После этого я окончил медицинский факультет Колумбийского университета.

— Ваше отношение к военной службе?

— Офицер резерва, врач. Окончил курс Р.О.Т.К.

— Поясните.

— Резерв офисерз трейнинг кор, то есть учебный корпус офицеров резерва.

— Ваши ближайшие родственники?

— Мать Мария Григорьевна Гринева и сестра Наталия.

— Семейное положение?

— Холост.

— Имеете ли родственников в Советском Союзе?

…Статья 2. Я никогда не сдамся в плен добровольно…

— Нет.

— Ваша выставка следовала в Киев. Однако вы собирались сойти с экспресса «Днепр» в Харькове, о чем заранее сообщили сотрудникам выставки — вашим сослуживцам.

— Я не собирался сходить в Харькове.

— Но ваши сослуживцы, опрошенные по приезде в Киев, заявили, что вас нет с ними и что вы собирались сойти в Харькове, чтобы посетить бывшее имение ваших предков в Разумовском ботаническом заповеднике близ села Грайворон Полтавской области. Вы получили разрешение?

— Какое разрешение?

— Permit, по-вашему.

— Я не знал, что нужно разрешение.

— Значит, вы действительно намеревались посетить Грайворон?

— Я не принял никакого твердого решения.

Так или примерно так шел допрос.

— Разве вас не ознакомили с правилами паспортного режима для иностранных граждан в СССР?

— Почему вы молчите?

— Видите ли, мне даже трудно вам это объяснить, это, должно быть, какое-то странное магнетическое влияние наследственных ассоциаций… Дело в том, что на территории заповедника прежде было имение, где прожило не одно поколение моих предков. Это имение когда-то было пожаловано моему прапрапрадеду, я даже уже не знаю, сколько «пра», графу Разумовскому императрицей Екатериной Великой за крымский поход Потемкина. Я родился в Париже, жил в Штатах… но с детства… разговоры в семье… рассказы батюшки и maman, воспоминания… альбом фотографий… поверьте, мне даже во сне снились аллеи этого парка, цепной мост, скульптуры…

— Не волнуйтесь. Выпейте боржоми.

— Благодарю вас. Видите ли, я почувствовал близость родной земли… я не мог проехать мимо… не поклониться родным могилам… Видите ли… я вам должен кое-что еще объяснить… Когда мне исполнилось семнадцать, отец посвятил меня в тайну. Дело в том, что в смутное время семнадцатого года в некрополе был оборудован тайник и отец перед отъездом в Крым спрятал там наши фамильные ценности.

— Почему же он не взял их с собой?

— Пробираться с ценностями в Крым в то время было опасно, а он надеялся вернуться в свой дом.

— Известно ли вам, что по советскому законодательству все клады па территории Советского Союза принадлежат государству?

— Этого я не знал.

— Вы курите?

— Да, но у меня почему-то отобрали сигареты.

— Сегодня вечером вы их получите обратно. Пока что курите мои.

— Спасибо.

— Гражданин Гринев, отчего же ваши фамильные ценности оказались в стандартном сейфе вермахта образца 1941 года, изготовленном на заводе «Штальверке» в Дуйсбурге?

— Этого я не знаю.

— Вы когда-нибудь видели такие сейфы?

— Нет, не приходилось.

— Однако чехол, который был у вас обнаружен, оказался точно подогнанным к размерам этого сейфа. Как это понять?

— Я купил его в какой-то лавке.

— Где?

— Не помню. Где-то в центре Москвы. Может быть, в ГУМе.