Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014

Услышав это не подчеркнутое Лотом «мы», Джин благодарно взглянул на друга, встал, закурил, подошел усталой походкой, почти волоча ноги по толстому, глушащему шаги синтетическому ковру, к окну. Дернув за шнур, приподнял выше головы белые пластиковые жалюзи.

За окном в синей тьме позднего августовского вечера ярко горели наполненные парами ртути уличные фонари. Горели, проносясь по широкой авеню, сдвоенные овальные фары разных «кадиллаков» и «олдсмобилей», пылали рубиновые маяки стоп-сигналов. Разноцветные лакированные корпуса машин отражали все огни улицы. На тротуарах почти никого не было. В отличие от разгульного Нью-Йорка чиновный Вашингтон не живет открытой и шумной ночной жизнью, рано засыпает. По тротуару медленно, грузно шагал полисмен, блюститель порядка, страж закона, того самого закона, что наступал Джину на пятки. Темно-синяя форма, на груди – серебряный «щит», на левом боку дубинка, широченный кожаный ремень с подсумком, большой пистолетной кобурой и небольшой кобурой для наручников…

Джину показалось символичным то обстоятельство, что самое важное решение своей жизни он принимает в сердце столицы, в историческом «Уилларде», где принималось столько жизненно важных решений, в нескольких шагах от Капитолия и Белого дома, от «Карандаша», как называют вашингтонцы обелиск Вашингтона, от мавзолеев Линкольна и любимого президента Джина – великого демократа Джефферсона. Впрочем, эта мысль показалась ему слишком высокопарной и мелодраматичной, и он поспешно отогнал ее прочь.

– Ну же, Джин! – мягко сказал за его спиной Лот. – Одно твое слово, и ты увидишь, что находится за чудесным зеркалом Алисы!

Почти по-военному, резко, через левое плечо повернулся он к Лоту.

– О'кэй, мистер Мефистофель! Я последую твоему совету. Как говорится, «audentes fortuna juvat» – «смелым судьба помогает»!

Лот с облегчением вздохнул. А Джин удивился остроте нахлынувшего на него чувства отрешенности.

– Ты не пожалеешь о своем решении, малыш! – говорил Лот. – Став одним из нас, ты почувствуешь такой вкус могущества и власти, которое не дает никакая другая форма! И все твои мечты станут явью. Мы отомстим всем нашим врагам, Джин. Твои враги – это мои враги. Ради этого стоит отведать и солдатчины на офицерских курсах специальных войск, пока все враги успокоятся и потеряют бдительность. А потом мы так вдарим по ним, что от всех этих красавчиков и красных масок останется одно мокрое место. Как говорят мои соотечественники, мы вскоре предоставим им возможность поглядеть снизу, как растет картошка!

Лот подхватил со столика бутылку смирновской.

– Выпьем, Джин! Выпьем за героя – разведчика Джина Грина!

Джин выпил, налил еще.

– За Джина Грина – «неприкасаемого»! – снова сказал Лот. – За Джина Грина – бханги!..

– Это Натали? – через четверть часа говорил Лот по международному из номера. – Хэлло, дорогая! Это Лот. Только прошу тебя – не задавай никаких лишних вопросов. Ты меня поняла? У меня все идет превосходно. Завтра после завтрака вылечу в Нью-Йорк, а из аэропорта – прямо к тебе.

– Лот! А где…

– Никаких вопросов, Натали! Только скажи мне, за тобой и мамой хорошо присматривают?

– Да, Лот, мне это даже надоело. Сидит тут как…

– Ну вот и хорошо! На то она и сиделка.

– Лот, мы с мамой должны знать…

– Разумеется, разумеется! Скажи маме, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Береги ее, даже газеты и то не давай читать. Как здоровье мамы?

– Рана почти не беспокоит ее, но…

– Ну вот и отлично! До скорого свидания, моя милая!

Ночью Джину снились кошмары. Он задыхался в затопленном водой Потомака подвале ЦРУ, сквозь решетку сочился ядовитый газ, мимо проплыла дохлая крыса с лицом Красавчика с выколотыми глазами…

Было решено лететь прямо в Нью-Йорк.

– Раз я ухожу в армию, – сказал Джин за завтраком в «Уилларде», – машина мне все равно больше не понадобится. Я позвоню сегодня же первому попавшемуся торговцу автомобилями в Филадельфии и попрошу его продать «де-сото» по сходной цене, перешлю доверенность.

– Неправильно! – сказал Лот. – Привыкай думать как разведчик. Твоя машина находится в руках полиции. Они или угнали ее в свой гараж, или установили в ней засаду, поджидая тебя. Любой торговец машинами, если он читает газеты, услышав тебя, сразу позвонит в полицию. Значит, надо подождать, пока уляжется вся эта шумиха. – Лот взглянул на Джина. – Хорошо я тебя разукрасил – тебя не узнала бы и миссис Гринева.

Джин сидел напротив Лота с лицом, заклеенным в нескольких местах пластырем, расписанным меркурохромом и йодом.

– Ей-богу, ты похож не то на изуродованного куклуксклановцами борца за гражданские права негров, не то на одного из этих абстракционистских портретов в Нью-Йоркском музее современного искусства! – рассмеялся Лот. – Мой бог! Никогда не забуду выставку этого кретина Жана Дюбуффе, куда меня затащила Натали. Я чуть было не вывихнул себе челюсть, зевая, а вечером напился как лорд! Не могу понять, что Натали находит во всех этих модернягах-шарлатанах!