Джин с Толиком

Аркаша еще долго нес какую-то чушь, посвященную идее возмездия и божьей каре. Свин жил по другую сторону религиозности и относился к торговле смертью, как к обычному бизнесу, ему было забавно слышать подобный бред. Он усмехался, распутываясь из полосатых тряпок, но твердо осознавал, что оставаться с таким придурком в одной камере, несмотря на его внешнюю худобу и хилость, было опасно. Когда он избавился от пут и постучал в дверь камеры, бурча про «психов ненормальных и наркопетов с выжженными мозгами», из его носа хлынула кровь…

* * *

Суббота обещала быть странной. Разбудила меня хозяйка, Евдокия Петровна. С неожиданной просьбой – освободить квартиру в кратчайшие сроки. Хозяйка была хорошей женщиной, и я представляю, как тяжело ей было сообщать подобное. Конечно же, она меня не выгоняла на улицу, а очень виновато-трагичным, почти траурным, голосом сообщила о том, что неожиданно вышла замуж ее племянница, и они категорически не сошлись характерами со свекровью, у которой молодые прожили неполную неделю.

Новоиспеченную семью нужно было спасать как можно быстрее, и Евдокия Петровна пообещала сдать им свою квартиру – но сразу предупредила, что придется подождать, пока ее «очень положительный жилец» (ну не могла хозяйка не подлизаться и не сдобрить свою нагайку хоть таким пряником) не найдет себе другое жилье. Она, за малым, не рыдала от расстройства (правда, я так и не понял, по чьему поводу – моему или новобрачных), обещала вернуть мне плату за текущий и прошлый месяц и чуть ли не установить на доме мемориальную табличку с моим греческим профилем.

Я представил, как финансово тяжело было бы мне выселяться до обнаружения хранившихся в Беккере сокровищ – даже сердце екнуло. Но не сильно. Потому что теперь – не тогда, и в свете последних событий переезд был мне даже на руку.

Во-первых, здесь все просто пропиталось Ирой и ее флюидами. А мне бы очень хотелось, чтобы милый котенок Гав на хозяйском фартуке и жуткие зеленые обои в спальне не напоминали об Ирке, а желанное четырехспальное ложе и соблазнительное джакузи – об Ирке обнаженной. Во-вторых, смена места жительства несколько усложнит месть Свина, если она еще не выдохлась. В-третьих, я и сам был не прочь сменить обстановку. На что-то более постоянное. И более СВОЕ. Проще говоря, я решил квартиру не снять, а купить.

Заверив Евдокию Петровну, что «очень положительный жилец» на нее не обижается и в ближайшее время переедет, я дал отбой и пошел бегать. Утренний звонок несколько отрезвил меня, но вчерашний запал не растворился полностью. Для начала я передумал выбрасывать вещи – ведь их можно кому-нибудь отдать. И вообще – ломать просто. Гораздо труднее будет что-то создать. К несказанному удивлению моей лени, я был не против начать создавать что-то новое. Прямо сейчас, прямо сию секунду.

Я заехал в банк и наведался к арендованному сейфу, куда вчера поселил свои драгоценности из Беккера. Взял несколько бирюлек, сложив в бархатный мешочек от солнцезащитных очков, и пошел ловить такси.

Встреча с антикваром прошла в теплой и дружеской обстановке, и я получил сто пятьдесят тысяч евро за десяток монет да два перстенька, на мой взгляд – самых невзрачных. Плюс – приглашение приходить еще. Особенно антиквара заинтересовали монеты оптом, и он объяснил это тягой вновь народившихся нуворишей покупать уже готовые коллекции – чтобы хвастаться наборами редкостей перед такими же, как и они сами, «коллекционерами». Отсюда стоимость хорошей коллекции вполне могла превзойти суммарную стоимость, пусть даже самую максимальную, монет, продаваемых по отдельности.

Этот старый лис, похоже, чувствовал, что у меня есть еще много интересного для понимающего коллекционера, хоть я об этом и не говорил и, тем более, не показывал ему ничего сверх проданного. Я не стал разуверять его в этом и, откланявшись, поехал покупать квартиру.

Наличие огромных денег в кармане в ощущение богатства еще не конвертировалось – наверное, пока. Надо было этот новый статус как следует осмыслить и рассмотреть поближе.

Купленная мной двушка располагалась в одном из новых десятиэтажных домов из желтого кирпича неподалеку от Театральной площади. Квартира была на четвертом этаже и очень мне нравилась – в ней даже имелось джакузи. В белевшей кафелем кухне умещались все мои пожелания о ее размерах, а также находился выход на застекленный балкон. Две просторные комнаты с точечным освещением, светло-бежевыми обоями, темно-вишневой паркетной доской и окнами, выходившими на бывший пионерский парк, казалось, ждали именно меня.

Вырученных сегодня денег хватило и для места на подземной парковке – но на нового четырехколесного друга финансов уже не оставалось. Почти все деньги, полученные за продажу хендая, я потратил на бытовую технику и новую мебель для квартиры. Что ж, вскорости придется снова навестить антиквара – но я дал себе слово, что на этом транжирить драгоценности перестану. Пора было подумать о собственном бизнесе.