Джина Джинджер и утерянные конспекты

Джина решила не развивать тему дальше. Она чувствовала, что эльдарка скрывает какую-то тайну.

– Ладно, Эйда, пусть это не моё дело, но что ты собираешься делать? Установить себе эту нейросеть?

Мордашка Эйдафедель погрустнела.

– Мелкая…

– У меня имя есть! Хватит уже меня обзывать. Я Джина. Джина Джинджер.

– Так вот, мелочь, – остроухая ухмыльнулась, любуясь раздражением на лице Джины, – большинство вещей и технологий Древних защищены многофакторной генно-псионической аунтификацией, которая завязана на особые генетические маркеры-метки крови чистоты генома. Раз уж ты умеешь взламывать нейросети – попробуй взломать эту. А я её установлю себе. Так мы спасёмся.

– Э-э… – Джина растерянно моргала, не спуская взора с чемоданчика. – Не знаю, получится ли. Я могу всё испортить.

– Но ты же сильный псионик, что тебе мешает попробовать? – горели надеждой очи эльдарки.

Джина начала догадываться, почему нейросеть Древних, ценный артефакт, хранится в медотсеке. Наверняка Эйдафедель пыталась её установить себе, но не вышло.

– Я совершенно не профессионал. Я только недавно узнала о магии. Скорее всего, я эту штуку сломаю.

– О чём узнала? – настороженно вздёрнула ушки Эйдафедель.

– О магии.

– Так-так, – похлопала эльдарка правой ладонью по бедру. – Магия, говоришь… Именно так называли псионику Древние. Мне кажется, что ты имела в виду совершенно иное – не то, что имеют в виду современные эльдары, а именно то, что подразумевали под этим Древние… А давай всё же полезай в медкапсулу. И не бойся – мы проверим уровень твоей совместимости с нейросетью Древних.

– Зачем? Неужели ты отдашь такую ценную вещь «манкей»?

– Не держи меня за дуру, мелочь! Тебе сколько лет?

– Одиннадцать, но скоро будет двенадцать.

– А мне триста. У меня ещё вся жизнь впереди, при этом я тебя почти в тридцать раз старше. Ты для меня микроб, а твои мысли как на ладони. Ты наверняка думаешь, что я ни за что не отдам артефакт Древних в лапы низшей?

– Да, – не стала таиться Джина, понимая, что они обе находятся в глубокой и тёмной кроличьей норе.

– Артефакты Древних хоть и ценные, но свою жизнь я ценю больше. Запомни, мелочь, во вселенной нет ничего ценнее жизни. Особенно твоей жизни. И если стоит выбор: спасти свою жизнь или железку, насколько бы дорогой та ни была, всегда выбирай первое. Я готова хвататься даже за малейший шанс на спасение. Я генетически совместима с нейросетью Древних, но псионически нет. Во всей вселенной тех, кто подходит под второй параметр защиты, можно пересчитать по пальцам. И что удивительно – в основном это манкеи.

– Но если я даже подойду по одному параметру, то по другому нет.

– Изменить ДНК несложно, когда под рукой автоматическая медкапсула двенадцатого поколения производства высшей расы, – приподняла уголки губ Эйдафедель. – А именно такие капсулы устанавливают на наши разведчики-поисковики. Экипаж всего из одного эльдара диктует свои правила. Тут нет вакансии медика, инженера, пилота и прочих, поэтому всё максимально автоматизировано.

Набравшись мужества, Джина принялась стягивать с себя комбинезон. Раз это единственный шанс к спасению – его нельзя упускать. Хоть она того не желала, но ей пришлось лезть в медкапсулу.

*Арфэн – благородный – ая, сударь / сударыня на квенья.

**Дисса эледрим – (квенья) – барышня (молодая девушка) из звёздного народа.

Глава 12

После пробуждения Джина обнаружила открытую крышку капсулы. Она поспешила выбраться оттуда. Неподалёку на полу лежала Эйдафедель. Она дёрнулась и распахнула глаза.

Джине показалось, что у эльдарки осунулось лицо и в целом она схуднула.

Женщина села и принялась с нескрываемым любопытством разглядывать девочку. Джине под её взором хотелось провалиться сквозь землю. Она стеснительно прикрывала руками интимные места и скользила по комнате взором в поисках своего комбеза. Ей в ноздри ударил тяжёлый запах немытого потного тела.

– Эйда, где моя одежда?

– В шкафчике, – махнула та рукой в сторону стены, в которой с трудом можно было различить ручку дверцы. Её голос был хриплым и тихим. – Какие чувствуешь изменения?

Джинджер прислушалась к себе и неуверенно пожала плечами.

– Пока не знаю. Вроде всё как обычно. А ты… Ты похудела и пахнешь.

– Неделя прошла, – Эйдафедель даже не предприняла попыток встать. – Есть тут нечего, душа нет, аварийного скафа тоже нет. Я демонтировала с боевого скафа систему рекуперации жидкости, так что хотя бы с жаждой удалось отчасти решить проблему.

– То есть ты неделю голодала? – ужаснулась девочка и испытала сочувствие. Её передёрнуло от отвращения, ведь ясно же, какие переработанные жидкости пришлось употреблять Эйдафедель.

– Типа того. Я могла бы расковырять питательные картриджи медкапсулы, но они непригодны для приёма в пищу. А вот при нахождении в капсуле они работают должным образом, синтезируя питательные вещества в организме пациента. Ломать подачу воды к капсуле я не решилась. И всё же, мелкая, какие-то отличия чувствуешь?

– Извини, Эйда, но нет. Вроде всё так же.