Джинн и Королева-кобра

— Некоторые джинн… — начала миссис Гонт, — вообще отвергают любое богатство. Они живут как отшельники, стремясь подражать ангелам и святым, которые обходятся вовсе без имущества. Некоторое время я тоже вела подобный образ жизни — по доброй воле. И ты права, Филиппа: как раз тогда я и познакомилась с вашим отцом. Он принял меня за бездомную девушку, каких в Нью-Йорке великое множество, но все-таки решил мне помочь. Тут-то я в него и влюбилась… И вышла за него замуж. Ваш отец, может, ростом и не вышел, но у него большая душа.

— Так значит, среди бездомных здесь, в Нью-Йорке, на самом деле есть джинн? — уточнил Джон.

— Не только в Нью-Йорке. В Лондоне. В Калькутте. В Каире. Где угодно. Среди них встречаются не только джинн. Есть и ангелы. Как говорится в Библии, «братолюбие между вами да пребывает» и «страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам». Такой философией руководствуются в жизни все отшельники. Они стремятся только к одному: приносить удачу тем мундусянам, которые действительно этого заслуживают. Тем людям, которые делают им добро, даже не подозревая, кому именно они помогают.

— Так ты поэтому дала тому человеку пятьдесят долларов? — сказала Филиппа. — На случай, если он тоже джинн?

— На случай, если он ангел, Филиппа. Смею надеяться, что, оказавшись рядом с другим джинн, я смогу это распознать. Но ангелов распознать труднее, хотя могуществом они обладают куда большим, чем мы, джинн, фактически им подвластно все, они могут сделать все, что захотят.

— С их стороны очень благородно податься в отшельники, — заметил Джон.

— Ты прав — ответила его мать. — Но жизнь отшельника небезопасна. Вот почему я хочу взять с вас обещание, что вы никогда не станете отшельниками. Во всяком случае, пока не вырастете. Я не всегда буду рядом, чтобы вас защитить.

Близнецам было странно это слышать. Жизнь без матери? Невероятно! Но они тем не менее пообещали ей не уходить в отшельники. Дети отнесли купленные продукты вниз на кухню, а потом мама объявила, что хочет показать им кое-что важное.

— Помните, я сказала, что у вашего отца большая душа? Так вот… о душах… Сегодня, в ваш первый день рождения, самое время каждому из вас заглянуть в свой синопадос.

— Что такое синопадос? — спросила Филиппа.

— Зеркало души. Значит, Нимрод вам ничего не рассказывал?

— Нет.

— Пойдемте, — сказала миссис Гонт. — Вам будет понятнее, если вы все увидите своими глазами.

Она повела их на чердак, куда раньше им ходить строго-настрого запрещалось.

— Ты всегда говорила, что тут водятся летучие мыши, — сказала Филиппа, когда мать приладила откидную лестницу, чтобы они смогли залезть на чердак. — Я их терпеть не могу.

— Поэтому я и пугала вас летучими мышами, — сказала миссис Гонт. — Чтобы вы сюда не совались.

Они вскарабкались по лестнице, миссис Гонг открыла в потолке дверцу люка и на ощупь нашла выключатель. Замерцал тусклый свет, и миссис Гонт, пригнув голову, осторожно вылезла на чердак. Близнецы последовали за ней с некоторой опаской, но предвкушая, что вот-вот увидят что-то удивительное, чего доселе им видеть не приходилось.

Они огляделись. На деревянном полу — куча коробок неизвестно с чем. Никакой пыли. Никакой паутины. И конечно, никаких летучих мышей. Только сильный запах нафталина, что Джон тут же и отметил вслух.

— Летучие мыши боятся нафталина, — подтвердила миссис Гонт.

Крыша была в превосходном состоянии — никаких протечек. В ней имелось окошко, но день выдался пасмурный, и на чердаке было мрачновато. Несмотря на скудное освещение, Джон заметил на стене трещину. Знакомую трещину.

— Это та самая трещина, которая тогда появилась над спинкой моей кровати, — сказал он. — Ну, помните? Перед тем, как нам удалили зубы мудрости. Эта в точности такая же. Или она доходит сюда вверх по стене дома?

— А ты сам посмотри, куда она ведет, — предложила мама.

Трещина тянулась через весь чердак за котел с холодной водой. Рядом стояла пара старых мольбертов в белых чехлах.

— То, что вы ищете, как раз под чехлами, — подсказала мама.

Джон принялся неуверенно снимать один чехол, а Филиппа другой.

— Ну что же вы? — Миссис Гонт почувствовала их нерешительность. — Чего ждете?

— Я боюсь, — признался Джон.

— Я тоже, — добавила Филиппа.

Миссис Гонт окинула взглядом чердак.

— Н-да, — согласилась она. — Здесь и впрямь довольно мрачно.

Она произнесла свое слово-фокус, с помощи которого обыкновенно сосредоточивала джинн силу:

— ТУЧЕКУКУШАНДИЯ!

На чердаке тут же стало светло, как в солнечный летний день, а чехлы сами упали с мольбертов, и дети увидели два зеркала.

Это были особые зеркала, на металлической основе, с выпуклым стеклом, богато украшенные с обратной стороны. Самое странное, что свет, лившийся из окна на зеркала, не позволял увидеть то, что находилось перед ними, а давал почти люминесцентное изображение сложного узора, которым была украшена «изнанка» зеркала. Джон встал прямо перед зеркалом, постоял немного и пожал плечами.

— Не понимаю, — сказал он. — Либо я вампир и, значит, в зеркалах не отражаюсь, либо это какая-то уловка.