Джинн из подземки

– Фляга воды у нас есть, до Картаса десять часов ходу, до Тора примерно восемь,– с осторожным оптимизмом доложил он.

– Тор… – задумчиво повторил Изот.– Нет уж, лучше до Картаса. Можешь считать меня чересчур суеверным, но я убежден: если бы не проклятый пассажир, опаздывающий к своим… ох, че-о-орт…

– Что такое? – встрепенулся помощник.

– Кажется, чрезмерно любопытный денежный мешок так и остался на борту «Сеньоры»! Вот незадача! Нехорошо получилось… А впрочем, так ему и надо. Не могу простить, что эта сухопутная крыса подкупила кого-то из матросов, чтобы они подняли дополнительные паруса! Кто знает, не потеряй мы драгоценные минуты, глядишь, и ушли бы от «дракона»! Думаю, чики купились. Больше некому.

– Наверняка чики,– равнодушно согласился помощник, незаметно поглаживая твердые кругляши, любовно замотанные тряпицей и припрятанные внутри плотного кушака.– Кто же еще…

Из частной коллекции начальника карантинной камеры

Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работавших в башне семейного мага

Старательно облетев вокруг башни, мы убедились, что она не имеет входных дверей и явно выраженных окон. Узкие прорези в стенах могли послужить разве что для вентиляции и стрельбы боевыми заклинаниями. Вот такая оригинальная конструкция.

Любое существо крупнее бабочки могло попасть в башню единственным и весьма неудобным способом: сначала пройдя от замковой галереи по висячему мосту, а затем протиснувшись в круглый люк, в настоящее время старательно забитый досками.

– Давайте-давайте! – поторопил куратор.

Осторожно просунув голову через занозистое дерево с целью предварительной разведки, я сразу же наткнулся лбом на что-то твердое. Череп. Кажется, человеческий. Точнее говоря, очень старый и совершенно желтый череп, принадлежащий пыльному скелету в остатках мантии, стоящему на карачках у самого входа. В зубах, словно воспитанная собачка поноску, скелет сжимал сцепленные друг с другом часовую и минутную стрелки, а вокруг его ног были беспорядочно раскиданы остальные детали огромного часового механизма.

– О! – обрадовался куратор.– Юлиус Хитрый! Собственной персоной! Глядите, ребята, как вам повезло! Известная, между прочим, личность была в магических кругах!

– И, судя по позе, большой оригинал… – буркнул я, брезгливо потирая лоб.– Кто это его так?

– Сам. Трагически погиб в ходе эксперимента,– уважительно доложил наушник.– Пробегитесь по башне, Пятый, но руками ничего не трогайте. А то как бы…

– И самим рядом на четвереньках не оказаться,– согласился я, протискиваясь сквозь доски и стараясь не задеть скелет. Следом, ворча что-то себе под нос, двинулся толстяк. Вторая, как наиболее хитрая, просто уцепилась за его подол. Старое дерево протестующее заскрипело, но пропустило эту парочку.

– Бедненький! – посочувствовала покойному магу чертовка, оказавшись внутри и оглядевшись.– Скромно-то как жил! Ни мебели путевой, ни посуды, ни туалетного столика. Платяной шкаф, и тот отсутствует!

– Шкаф для мага дело второстепенное! – буркнул Третий.– У него и одежды-то всего два комплекта: повседневный и парадный. На два гвоздя весь гардероб поместится. Зато посмотри на его рабочий инвентарь! А цацки? Ого! Часики настольные, часики напольные, часики башенные. Не говоря уже о песочных. Две стены в стеллажах – и от пола до потолка заставлены только песочными часами! Сколько же их здесь всего?

– Больше трех тысяч! – гордо, словно сам собирал, похвастался куратор.– И это не просто устройства для измерения времени, все значительно интересней! Книги на письменном столе видишь? Вторая! Я же предупреждал! Куда когтями лезе… стой! Кому говорю, убери лапы! Чтоб тебя, страницу надорвала, да зачем же слюнями… это же негигиенично… убери свой маникюр от исторической ценности… Убью-у-у-у!

– А что я? – тут же отдернула руку чертовка.– Я ничего! Одним глазком! Чисто в порядке ознакомления! Для дальнейшего интеллектуального развития моей личности!

– Сначала надо бы обзавестись интеллектом,– буркнул куратор,– а уж потом его развивать… Этим фолиантам, в отличие от тебя, цены нет! Читать умеешь? «Отрицательный Хронос», «Против часовой стрелки», «Владею секундой», «Ускорение», «Шестьдесят на шестьдесят», и самая редкая – трехтомник «Назад в будущее». Отсюда какой вывод?

– Юлиус Хитрый был двинут на проблемах времени,– уверенно сказала чертовка.– Интересно, а что на нижних этажах?

– Спуститесь и посмотрите,– согласился куратор.– Только…

– Руками не трогать,– опередила его Вторая.– Да что мы, дикие какие, товарищ куратор? Все понимаем.

Жалуясь на тяготы одинокой жизни, винтовая лестница грустно заскрипела под нашими ногами. Ступив с круглой площадки на пол комнаты, мы остолбенело огляделись…

Фигура на четвереньках, бодающая выход (куда?), стрелки в зубах, разбросанные часовые детали, полки с песочными часами, книги на столе.