Джинн в вавилонском подземелье

Женщина кивнула и поставила поднос на стол. Ее платье, очень дорогое и кичливое, вышло из моды лет сорок назад вместе с кружевными перчатками и нитями довольно потертого жемчуга. В ее волосах была пыль, на зубах — желтизна, на лице — слишком много пудры, а в глазах — столько же разочарования.

— Это правда, мы встречались, — сказала женщина. — На чемпионате мира по джиннчёту, в Нью-Йорке. Я — мисс Угрюмпыль.

— Да, теперь я вспомнила, — сказала Филиппа. — Вы были с Айшой.

— Я — горничная и компаньонка миледи, сопровождаю ее во всех путешествиях. — Выговор мисс Угрюмпыль выдавал в ней уроженку американского юга.

— Тогда, возможно, вы мне скажете, почему меня похитили и привезли сюда, — гневно потребовала Филиппа. — Сюда — не знаю куда.

— Конечно, дорогая, скажу, не утаю. Но прежде позволь сказать тебе кое-что еще. Твое похищение не имеет ко мне абсолютно никакого отношения. Помни, я тебе не враг. Всегда помни. Я готова стать тебе другом и помогать по мере сил и возможностей, если это не противоречит пожеланиям моей хозяйки, от которой я полностью завишу уже сорок пять лет. — Мисс Угрюмпыль попыталась улыбнуться. — Девонька, хочешь попить? Может, соку? Яблочного? Я узнала этот рецепт от мамы, а лучше ее яблочного сока во всей Северной Каролине не было.

— Сначала все объясните, — потребовала Филиппа.

Мисс Угрюмпыль уселась в одно из желтых кресел, которые очень подходили к цвету ее зубов.

— Раз уж ты такая, какая есть, надеюсь, ты не потребуешь объяснений всем чудесам. У джинн все возможно, сама знаешь. — Она осмотрела спальню и удовлетворенно кивнула. — Этот дворец — точная до последней детали копия Осборн-Хауса где королева Виктория жила с тысяча восемьсот сорок пятого года до самой своей смерти, то есть до тысяча девятьсот первого.

— Мы в Англии?

— Позволь, я договорю. Сама Айша родом конечно же из Англии. Она в детстве бывала в Осборн-Хаусе и с тех пор очень его полюбила. Когда много лет спустя Айша стала Синей джинн, она решила, что, раз уж она вынуждена проводить часть жизни в Вавилоне — а мы с тобой сейчас находимся именно в Вавилоне, — она сделает интерьер этого дворца точной копией Осборн-Хауса.

— Но Вавилон в Ираке. Неужели мы сейчас в Ираке?

— Именно. Мы находимся в самом дальнем конце обширного подземелья — таинственной страны Иравотум. — Мисс Угрюмпыль сделала паузу. — Ты, разумеется, слышала о Висячих садах Вавилона. А мы сейчас — в Висячем дворце. Царь Навуходоносор построил его для Иштар, одной из предшественниц Айши. Дворец называют Висячим, оттого что он вроде как висит на краю пропасти. Это еще одна причина, по которой Айша захотела хотя бы внутри обустроить все по-домашнему, словно в викторианской Англии. Она жуть как боится высоты. Ладно, в конце концов, вид дворца — дело не самое важное. Важнее другое. Этот дворец — духовный дом Синей джинн, и она прибывает сюда каждый год в январе, чтобы закалить сердце. — Мисс Угрюмпыль улыбнулась. — Так мы, во всяком случае, называем то, что здесь происходит. Понимаешь, девонька, все знают, что у Айши не сердце, а кремень. У нее и должно быть такое сердце, чтобы вершить суд над всеми джинн на земле. И она закаляет его здесь, в этом дворце. Я не вправе рассказывать, каким образом, но, если бы она не проводила здесь один месяц в году, она стала бы добрейшей старушкой, из тех, что вяжут внукам носки и держат в кармане пряники. А у нашей Айши характер крутой… Но я ее ни в чем не обвиняю — знай я все, что ведомо ей, я, наверно, была бы такой же.

— А какое отношение все это имеет ко мне?

— Неужели не сообразила? На чемпионате в Нью-Йорке меня уверяли, будто с головкой у тебя все в порядке. До сих пор не поняла?

Филиппа покачала головой.

Мисс Угрюмпыль пожала плечами.

— Сама я, понятное дело, ни во что не посвящена. Но я так разумею, что она хочет сделать тебя следующей Синей джинн.

— Что за глупость! — воскликнула Филиппа. — Мне всего двенадцать лет.

— В истории была куча королей и королев, которые взошли на трон еще в подгузниках, дорогая. Ни младость, ни старость в таком деле никогда не считались препятствием.

— Но я не хочу быть Синей джинн, — настаивала Филиппа. — Я отказываюсь.

— Вот и скажи ей об этом. Ей, а не мне. Если хочешь, отведу тебя к ней прямо сейчас. Она тебе все растолкует, ответит на все вопросы, какие у тебя остались.

— Ведите, — твердо сказала Филиппа. — Ведите меня к ней. Чем скорее мы проясним ситуацию тем лучше. Я понимаю, что это — большая честь. Но я просто не готова принять на себя такую ответственность.

Вслед за мисс Угрюмпыль Филиппа вышла из спальни и проследовала по длинным коридорам и вниз, по широкой лестнице. Дом казался пустым, но у Филиппы сложилось впечатление, что здесь полно привидений: она увидела в одной из комнат самостоятельно двигавшийся пылесос, а у подножия лестницы тряпка сама полировала деревянные перила. Заметив тревогу Филиппы, мисс Угрюмпыль объяснила, что вся прислуга Айши невидима.